Солнце мое 2

Войлошников Владимир

— Оля, но я ведь не знала…

— Как-то же вы наш адрес вызнали? Могли бы понастойчивей поинтересоваться, ваши осведомители, глядишь, и нашли бы его новый адрес.

— И как же быть? Я же с ним поговорить хотела…

— А до завтра вы не можете подождать? У них сегодня был сложный и день и завтра тоже с утра. Он и заходить не стал, потому что выспаться надо.

— Но у меня на завтра на шесть вечера уже обратный билет…

Я вздохнула и слегка закатила глаза. Обратно натянула кроссовки.

— Ну, пойдёмте.

Я,

вообще-то, человек нескандальный. Но вот это явление Алевтины Александровны, в точности совпадающее с описанной Вовкой манерой «как снег на голову» и «вот я приехала, и мне надо», раздражало меня чрезвычайно. Поэтому я старалась лучше молчать, чтоб какую-нибудь гадость не брякнуть.

Гостью, по-видимому, это тяготило, и довольно скоро она начала заводить со мной дипломатическую беседу:

— Оля… у меня складывается такое впечатление, что ты на меня сердишься. Но когда у тебя будут свои дети, ты поймёшь, что мать за своего ребёнка переживает…

Я сегодня тоже устала, поэтому не сдержалась и брякнула:

— Обожаю эти заходы!

— Что?

— Ну, про «вот, когда нарожаешь своих, тогда поймёшь»! А что, просто так нормальные взаимоотношения между людьми невозможны? До того, как нарожаешь?

— Но ты же понимаешь, что я волнуюсь за сына?..

— И поэтому вы не сочли необходимым хоть как-то предупредить его о приезде?

— Ну, как же я могла?..

— В смысле — как? Вы же узнали адрес? Могли бы, как минимум, телеграмму прислать. А наверняка ведь узнали и телефон. Но нет же, вам хотелось добиться эффекта неожиданности. Ну, здорово! А принять во внимание, что у человека своя жизнь, свои планы? Вот он сегодня выспаться хотел перед работой…

— Но я же не знала, что он работает!

— А что он должен был делать? Бомжевать? — я раздражённо выдохнула, стараясь успокоиться. — Вова работает, представьте себе! И собирается открыть собственный небольшой бизнес. А если бы его вообще в городе не оказалось? Вот заночевал бы он у Василича на даче, чтоб не кататься туда-сюда? Что бы вы делали? Поехали туда его искать? И я, видимо, с вами, бросив все свои дела, да? А если бы не нашли? Получилось бы, что вы просто так из Железногорска скатались туда-сюда?

Я сердито замолчала.

Дошли мы до общаги. Хорошо, что у Вовки в секции хоть звонки в каждую комнату проведены! Позвонили. Три раза. Наконец по коридору зашлёпало. Вовка открыл — в трусах, взъерошенный. Уснул уже, по ходу.

— Вот это ни хера себе…

— Здравствуй, Вова, — довольно чопорно поздоровалась Алевтина Александровна. — Впустишь?

— Здравствуй, мама, — Вовка посторонился. — Ты откуда?

— Вот, приехала посмотреть, как ты живёшь.

— Ну, охренеть теперь, — совершенно искренне сказал Вовка, всё ещё держась за дверь в надежде, что я войду.

— Ладно, вы разговаривайте, а я

домой, пока не совсем поздно.

— Ну, вот ещё! — возмутился он. — Тут шпана постоянно.

— Да, вроде, не было никого.

— А если повылезли? Чтоб я сидел, думал? Нет уж! — Вовка для верности схватил меня за руку. — Подожди минуту.

На самом деле, ему понадобилось даже меньше времени. Он стремительно натянул джинсы, футболку, ткнул матери пальцем на дверь своей комнаты: — Подожди, я Ольгу провожу.

— А, может…

— Я сказал: подожди!

Мы вышли из секции, оставив Алевтину Александровну стоять посреди коридора. Вова выразил своё отношение к происходящему несколькими непечатными конструкциями.

— Вот что её принесло, а?

— Беспокоится. Ну, она так говорит.

— Аргх, — он сердито потёр шею. — Пошли быстренько, а то не посплю я сегодня совсем.

Мы бодро порысили в горку.

— А как вы там разложитесь-то вообще? Может, тебе потом к нам?

— Ну! — отмёл эту идею Вова. — А ключ? Через кого-то забирать, передавать? Я завтра опять довольно поздно вернусь, а она, скорее всего, утром к подружке в Мегет попылит. Ничего… Спальник Василичев у меня с последней игры остался. И коврик. На полу лягу.

А перед этим, полагать надо, ещё час-полтора с маман разговаривать будет. Ей же надо. К тому же, она уже приехала, значит все должны.

Нет, решительно сердила меня вся эта ситуация.

И как он потом будет?

Я не представляла, как можно уснуть после такого эмоционального всплеска, но у Вовки была счастливая, приобретённая в армии привычка: в случае необходимости спать в любых, даже самых неблагоприятных условиях.

16. ЛЕТНЕЕ ПЕКЛО

СВОБОДА ДЕЙСТВИЙ

После внезапного визита Вовиной мамы Вовка некоторое время ходил хмурый. Попыталась спросить, что он матери рассказывал — сразу совсем расстроился, посмурнел. Я и не стала больше наседать. Ну, нафиг. Надо будет, сам поделится.

Зато бабушка вдруг засобиралась на дачу. Подозреваю, мама её сомустила (это такое диалектное словечко, смесь «сманила» и «соблазнила»). И бабушка устремилась! Огурцы с грядки, малина-клубника и прочие прелести сельской жизни.

А я осталась — у меня же керамистка Тамара Николаевна, которую ежедневно в будние дни караулить надо, а теперь ещё и специалисты по фундаментам. Они, конечно, мастера своего дела, но все вокруг хором говорили, что за ними глаз да глаз нужен. Два глаза, в общем. Иначе нагородят тебе криво-косо, строй потом, как хочешь.

Но вечером в среду мы всё-таки выбрались на круг. Хорошо было, тепло, парни пришли с гитарами, даже один бард наш местный. Пели красивое.

— Вовка, поживи со мной, пока бабушка на даче? — предложила я, когда мы шли к остановке. — А то я одна чё-то очкую.