Солнце моё, взгляни на меня...

Белов Александр Иванович

Летели несколько часов. Игорь притерпелся и вроде даже задремал. И лишь при посадке проснулся, потому что самолет заложил неплохой такой поворот, заходя на посадочное направление. Вот колеса коснулись полосы, потрясло, двигатели взвыли на обратной тяге и самолет постепенно остановился..

– Подъем, сонные мухи! Подъем! Барахло

в зубы и бегом наружу!. Раз-два! Раз-два!.

Я даже не успел что-либо сообразить, услышав крик центуриона, однако ноги и руки сами сделали что надо. Не зря же меня когда-то муштровали в учебке целый год? Наш разношерстный отряд нестройно ломанулся из самолетного нутра грохоча по железным сходням. В лицо пахнуло жарким сухим воздухом, а висящее над кругозором Ярило даже перед заходом ощутимо грело мне лицо. Где это мы? Но осматриваться было некогда..

– К машинам! Бегом! Раз-два! Раз-два!

У края полосы снова стояли крытые парусиной грузовозы. Каким-то образом отряд распределился примерно поровну, мы забрались в кузова. Машины взревели моторами, резко взяли с места и поперли куда-то. Так как я оказался в передней части кузова, то нихрена мне не было видно через болтающийся сзади полог. Машина дрожала, мелко подпрыгивала на ухабах, кренилась на поворотах. От нечего делать размышлял. Я плохо знал землеописание Европы, поэтому очень смутно представлял те условия, где оказался. Где там жарко уже весной? Юг, ближе к Средиземному морю. Гадать можно долго. Дольше, чем едет грузовоз. Машина так резко затормозила, что мы чуть не повалились в кузове. С грохотом откинулся борт, мы похватали манатки и поспрыгивали на горячий пескосмол. Огляделся, аж присвистнул: мы стояли посреди покрытой серым пескосмолом площади в длинной тени начальственного здания, которое глядело на нас серо-желтой лицевой стороной. Слева и справа тем же цветом красовались здания пониже, а за ними виднелись ряды больших палаток. Все это было окружено

сетчатым забором, увитым по верху кольцами колючей проволоки. Образцовый военный лагерь в песчаных серо-желтых тонах. Центурион, что нас сопровождал, скрылся в начальницкой, а к нам вышел военный в робе песочного цвета. Обвел нас взглядом из-под полей южной шапки, именуемой смешным словом "панама". Если верить книжечке, читанной на корабле, орлы и треугольники на плечах военного говорили о его звании опциона. Это как в амурском войске сотник. Мы выровнялись в некое подобие строя. Все-таки большинство были из бывших военных и хотя бы приблизительно знали войсковые порядки. Опцион поморщился. Он стоял заложив руки за спину и расставив ноги, обутые в высокие парусиновые ботинки серого цвета. Наконец молчание нарушилось:

– Равнение! Замри!. Вольно. Рекруты! Поздравляю вас с прибытием в учебный лагерь Иноземных Войск Империи!.

Опцион выдержал минутный перерыв и продолжил:

– Пока что вы только рекруты. Вас распределят по отделениям в соответствии с навыками. После обучения вы станете полноправными легионерами и продолжите нести службу там где прикажет Империя.. Ваша принадлежность к каким-то народам и странам осталась там!

... Начальник коротко ткнул рукой куда-то за наши спины...

– Там, за воротами. Теперь вы собственность Рима, пока не кончится срок вашего договора или пока вы не умрете раньше.

Мы стояли и привыкали к новому для себя положению движимого имущества. Опцион, довольный нашим немым ответом, закончил просветительскую работу:

– Равнение! Замри! Впра-во! Шагом вперед!

Мы нестройно потопали, подчиняясь приказам.