Солнце моё, взгляни на меня...
Шрифт:
– Разве нужна определённая причина?
– Как вам сказать... Я прочла записи. Дарина ведь сирота?
– Да.
– В "Амазонке" в основном учатся девочки из семей средних горожан. Из семей благополучных и мирных. Запрета на устройство никакого нет, но обучение платное. Сами понимаете, что это работает как своеобразный ограничитель?
– Понимаю. Бедные сюда не попадают.
– И полные сироты тоже. Неизбежны трения и даже вражда на почве благополучности. Дети часто бывают жестоки в своей невинности. А ведь есть неплохие гимназии в городе, с небольшой платой и хорошим качеством образования. Там и строгости меньше, и обучение смешанное, и состав учеников более.. Э.. Разнородный. Почему же вы выбрали "Амазонку"?
– В основном по причине того, что у вас учатся
– Вот как. Она вообще не стремится к широкому общению, насколько я вижу.
– Знаете, у неё есть на это право. Жизнь обошлась с ней совсем не добро.
– Я понимаю. Потерять родителей в детском возрасте.. Это ужасно.
Я подумал - стоит ли ей рассказать то, что рассказал управше из старой гимназии? Наверное стоит. Она всё равно узнает, так хоть пусть не из слухов.
– Дело не только в этом. Вы сохраните тайну девочки?
– Да.
– После смерти матери, моей тёти, Дарина попала в острог-распределитель. Там она подвергалась насилию со стороны начальника.
– О, Велес Всемогущий! Я не знала...
Прошептала златовласка...
– Мы чуть не погибли во время побега из княжества, на глазах Дарины тяжело ранили девушку, которая её опекала. Теперь понимаете нелюдимость Дарины?
– Это просто ужасно...
– Этого всего нет в бумагах. А врач по душевному здоровью посоветовал обеспечить девочке тихую спокойную жизнь, желательно без мужчин. Вот вам и причина. Хорошие люди вызвались нам помочь. Сам бы я не смог оплатить обучение.
– Ясно. Извините.
– Ничего. Да, кстати. Дарину будут иногда навещать и даже забирать на время господин и госпожа... Ой.. Товарищи Тянь. Вы знаете их?
– Наслышана. Достойные люди. У них ещё сын уехал добровольцем к вам, в Амурское княжество, кажется..
Я ещё раз убедился, насколько подданые Союза далеки от нашей беды. Им трудно понять нас полностью. Наверное и невозможно.
– Да, уехал. Я был его начальником. Пинг погиб на моих глазах.
– Простите, что напомнила вам прошлое.
– Да ладно. Белослава Красномировна, так вы примете Дарину в вашу гимназию?
– Обязательно. Уверяю - девочка будет под надёжной опекой.
– Благодарю. Вы сняли камень с моей души.
Я позвал Дарину. Она подошла, держа альбом в руках.
– Даря, попрощайся с Белославой Красномировной. Завтра мы вернёмся в Велесославль и ты начнёшь учиться. И так немало пропустила.
Девочка протянула альбом златовласке:
– До свидания, Белослава Красномировна.
Надо же, она запомнила не самые простые имя и отчество управляющей. Хотя что это я удивляюсь? И отец, и мать девочки дураками отнюдь не были, так что дочь у них получилась умная. Иногда мне казалось, что она по умственному развитию ушла от сверстников на несколько лет. Но лучше бы она осталась весёлой и общительной девчонкой четырнадцати лет от роду. Боюсь даже думать - как аукнутся в будущем все эти душевные раны девочки? Затянутся они или наоборот разрастутся и углубятся?.
– До свидания, Дарина. Увидимся летом.
Белослава проводила нас до дверей кабинета. Уже в извозчике я спросил Дарину:
– Тебе понравилось в гимназии?
– Угу.
– А начальница понравилась?
– Угу
– Будешь тут жить?
В ответ лишь усталый вздох. Ну а какой у нас выбор? Правильно - никакого. Тут вообще надо Макошь и Велеса благодарить, что родители Пинга такими прекрасными людьми оказались, а так бы.. Весь вечер тётушка Джия занималась "племянницей". Мне показалось, что она даже как-то помолодела. Материнские чувства проявились в полной мере. Дядюшка Фу тоже с некоторым удивлением наблюдал за преображением супруги. Дарина была на удивление покладиста и даже иногда улыбалась. Утром Джия вызвалась проводить нас на поезд, но перед этим проехаться по лавкам. Как я и ожидал, мы посещали места, где продают женскую одежду. Я околачивался у полок с тряпками, а Джия водила Дарину по примерочным. "Тётушке" это дело, понятно, нравилось. Девочка тоже выглядела по крайней мере заинтересованной. Что сказать?
Я таскал изрядно распухшие от вещей сумки вслед за вошедшими во вкус модницами. Джия покупала Дарине всё, начиная от нижнего белья и заканчивая летними платьями. Конечно и без обуви на весну не обошлось. В конце-концов я взмолился:
– Госпожа Джия! Может хватит? Вы и так сильно потратились...
– Вова! Ты хочешь, чтобы твоя сестра ходила в старом тряпье?
Я посмотрел на Дарину. Её глаза говорили мне о том, что она не горит желанием ходить в тряпье.
– Давайте всё остальное вы купите ей в следующий раз?
– Ну ладно. Пойдёмте ловить извозчика.
Согласилась Джия, прикинув наконец вес и объём висящих на мне сумок. На вокзал она с нами не поехала, простившись у машины. Дарина даже поблагодарила её. И я поблагодарил. Ещё бы, госпожа Джия накупила одежды и обуви гривен на сто, не меньше! Но в душе мне почему-то было тяжело разговаривать с этой женщиной. Словно я до сих пор винил себя в смерти её единственного сына. Мало того! Откуда-то из тёмных углов души всплывала мысль о том, что я будто бы нарочно устроил смерть Пиня, чтобы на его место пропихнуть Дарину. Мне стало страшно, я боялся сам себя.
Мы попали на поезд до Велесославля. Всю дорогу Дарина сидела, окружённая сумками и пакетами. Охраняла. В городе пришлось даже брать извозчика, потому что самими тащить весь ворох покупок было выше наших сил. Дома, в общаге, Дарина заново всё перемеряла, показываясь тёте Желане и мне в разных одеждах. Единственно - обошлось без показа нижнего белья. Желана была в восторге и говорила, что нам повезло с господами Тянь. Я был с ней согласен. На следующий день Дарина отправилась в гимназию, а я снова предался вынужденному безделью. Так, в праздных шатаниях и прошли две недели. Снег удивительно быстро сошёл, вызвав подтопления в низинах. Однако продлилось это не долго, а потом Ярило как с цепи сорвалось. С каждым днём становилось теплее, грязь подсыхала. Самые холодоустойчивые девушки уже начинали щеголять короткими юбками и голыми коленками. К концу второй недели мы убрали мой зимний кафтан и Дарину шубку на хранение, пересыпав душистым табаком. У Дарины началась пора испытаний и проверок, она приходила с учёбы умученная, немного отдыхала, без охоты ела и садилась за учебники - зубрить к следующим проверкам. Я старался приготовить что-то повкуснее, из того что она любит, но она едва замечала то, что ест. Хорошо что скоро эта каторга закончится и гмназистов отпустят на три месяца отдыхать. Дарина будет свободна весь травень, весь червень и весь липень, а уже первого серпеня она должна будет начать учёбу в "Амазонке". Так что переехать в новую гимназию ей предстоит ещё в конце липеня.
Нас со Втораком вызвал "начальник". За время вынужденного перерыва накопился металл и предстояло опять помотаться между Шехонью и Велесославлем. В этот раз ехали не только наши два грузовоза, но и вседорожник самого Брусила. Атаман брал с собой охрану, потому что вёз нечто ценное. Выехали поутру. Первым шёл вседорожник, а за ним и мы. Со мной в кэбе снова ехал Мельник. Словно соскучившись по мне за эти полмесяца, он всю дорогу травил свои дурацкие байки про шлюх и половые подвиги. Ближе к Шехони мне стало казаться, что я целый день просидел в Доме Плотских Утех, глядя на развлечения посетителей. Когда машины одна за другой въехали в знакомые ворота, я испытал неподдельное облегчение. Мы подпятили грузовозы к тем же местам, что и зимой. А потом нас Брусил послал с местным ватажником на их склад, чтобы выбрать и перетащить какие-то запасные части для наших грузовозов. Странно, ведь раньше нас из кэбов выпускали только помочиться под колесо. Уж не сдохло ли что-то в лесу, а? Так, с пистолями за пазухами, мы вслед за сопровождающим нас детинушкой пошли вглубь здешнего склада. Когда обходили грузовозы, то я мельком увидел как вместе с металлоломом рабочие выгружают из кузовов какие-то свёртки. Всё-таки дело нечисто, мне кажется. Но чем меньше пялишься по сторонам, тем крепче спишь. Мы прошли через огромное здание заваленное штабелями лома. Пару раз пришлось посторониться и пропустить проезжающие самоходные тележки.