Солнце на моих ногах
Шрифт:
Она колеблется набрать номер: скорее всего, после стольких лет это, в общем-то, не имеет смысла. Поль, должно быть, женат, имеет нескольких детей и наслаждается жизнью, застрахованной от всего на свете. Но Маленькая убеждает себя, что в то время он наверняка был разочарован, не получив от их матери весточки. Ей так нравились бархатистые распускавшиеся розы в вазе синего стекла – последний знак несбывшейся судьбы. Если бы обстоятельства сложились иначе, Мама позвонила бы ему…
Маленькая кладет карточку рядом с телефоном.
Быть может, когда-нибудь она наберется смелости.
Рынок очень отличается от супермаркета. Она погружается в пеструю толпу, в массу кричащих людей – разные акценты,
Любуясь продолговатой корзиночкой с клубникой аппетитного красного цвета, она задумывается: почему просто существовать обходится так дорого? Ей хотелось бы меньше мыться, меньше чистить, меньше курить, но не удается. Делать нечего. Хотя она мечтает об экзотике и спрашивает для уверенности коренастого смуглого крепыша в твидовой кепке.
– Манго, это ведь из Африки?
– Да, красавица. Буркина-Фасо.
По телевизору говорят, что надо съедать пять фруктов и овощей в день. Она подчиняется, разрезает манго. Ей это не нравится, совсем. Наверняка из-за кисловатого привкуса.
Е 334, винная кислота.
– Алло?
– Здравствуйте, компания «Экстратест». Мы организуем обсуждение антитабачных свечей. Кое-кто отказался, так что нам не хватает народа. Ни на кого нельзя положиться, это досадно… Могу я вас записать?
Она не умеет говорить «нет».
Стоя перед зеркалом в своих слишком широких брюках, слишком короткой футболке, слишком старом кардигане, со своими слишком зелеными глазами и слишком бледными щеками, она приходит в ужас. Колеблется, переминается с ноги на ногу, пытается хитрить сама с собой – а что, если попросту не пойти? Нет, неудобно… И к тому же они будут доставать ее по телефону. А она терпеть не может телефон и так вздрагивает при каждом звонке.
Маленькая проклинает Большую, так бы и прибила ее.
Моется. Не получает от этого никакого удовольствия. Стерилизует себя жавелевой водой.
Она живет на огромной круглой площади, где машины ползут как улитки. На переход тут можно угробить целые дни: ожидать зеленого света, переходить улицу в положенном месте, терпеливо пережидать красный, глядя на машины, опять переходить улицу, ожидать зеленый, переходить улицу, останавливаться на красный, смотреть на машины, и так далее до бесконечности. Но сегодня она торопится. На ней бежевое платье с рисунком как на ткани Жуи [4] , ярко-синяя трикотажная жакетка и туфли-лодочки «Кэмел» без каблуков, которые для нее как домашние тапки – единственная обувь, которую она хотела бы носить. Понадобилось время, чтобы надеть все это. Ждать, переходить, ждать, переходить – слишком долго.
4
Старинная хлопчатобумажная набивная ткань, название которой произошло от городка Жуи-ан-Жоза, где в XVIII была основана мануфактура по ее производству.
20 – Лионский вокзал – Вокзал Сен-Лазар.
Какая-то бабуля под вуалеткой напевает Happy Birthday to you своему карликовому пуделю. Тихонько, но все-таки. Песика зовут Джон-Джон; Маленькая задумывается: а сколько же ему лет?
Она пристально смотрит на ряд цветных, прямых, словно буква i, свечек, расставленных на овальном столе, вокруг которого они сидят – три мужчины и четыре женщины, безымянные и заурядные, похожие на наброски бесталанного художника. Все переговариваются между собой, окликают друг друга, жестикулируют, но Маленькая
– Будучи гражданами, вы представляете собой маленький кусочек Франции, вы, каждый из вас. Здесь никто не ошибается, ни одно замечание не считается глупым, все ваши мнения нам интересны. Разумеется, мы имеем право спорить, не соглашаться друг с другом. Вот именно! Так что высказывайте все, что придет вам в голову, без колебаний, потому что, повторяю, здесь все правы.
Маленькая, нахмурившись, изучает цветные свечи, думая, хорошо или плохо место, где все правы. Ведущая начинает раздачу, брелоки брякают, словно подчеркивая ее жесты какими-то звукоподражательными словами, вибрирующими и магнетическими, и вскоре каждый сжимает в руке свечу с насаженным на нее картонным или пластиковым кружком кричащей расцветки.
Она озадаченно разглядывает свой стеариновый цилиндр, а остальные беседуют между собой, как в чайном салоне, отогнув мизинец и с вниманием на физиономии, потом все вместе ставят новый товар на стол. Сквозь потрескивающую туманность она различает Сандру, которая очищает свечи от обертки, как розовых креветок от панциря, и зажигает их одну за другой гигантской спичкой, словно позаимствованной из диснеевского мультфильма.
– Вот, ароматы сейчас станут полноценными. Через мгновение вы сможете отметить их запах так же, как вы отметили их упаковку по десять штук.
Маленькая спохватывается, что пока вообще ничего не отметила.
– Очень хорошо, теперь снова возьмите вашу свечу. Другую, наугад… Держите, мадемуазель, да, вы, на этот раз возьмите зеленую, она с яблоком. Ну, что вы об этом думаете?
Она думает о туалетном дезодоранте, о желеобразных конфетах, о генетически модифицированных продуктах, о кислотных дождях и нефтехимии. Думает, что это омерзительно. Но удовлетворяется бормотанием:
– Мне не слишком нравится.
Остальные уже потрясают своими свечками и выдают комментарии, целую кучу комментариев.
– О да, земляника, определенно! То есть чуточку противно, верно? Но я сейчас беременна, так что странно реагирую на запахи…
– Дайте-ка понюхать. Да, подтверждаю, это совершенно гнусно.
– Посмотрите на мою, она совсем не оплывает!
– А вот эта медленно горит, должно надолго хватить.
– Экономично!
– Корица, совершенно точно. Напоминает детство, мамины печеные яблоки…
– Мне очень нравится, что тут значок «био». Со всеми этими мерзостями, которыми приходится дышать каждый день… К сожалению, упаковка подкачала.