Солнце ночи
Шрифт:
— Цены вполне умеренные, — успокоила Светлана. — Десять долларов в час, на новеньком «мерседесе». Лимузин, конечно, стоит дороже, но зачем вам лимузин? «Мерседес» великолепная машина!
Я задумалась. Действительно, искушение велико. В Москве такая услуга стоит, по крайней мере, в пять раз дороже.
— Решено, — сказала я. — Беру «мерседес».
Я достала из сумочки кредитную карту, но Светлана покачала головой:
— Отдыхайте и не думайте ни о каких деньгах!
— Легко сказать, — пробормотала я.
Светлана
— Может деловая женщина раз в жизни позволить себе такую роскошь? — вопросила она риторически.
У меня вырвался вздох, идущий из самой глубины души. Ох, не уговаривайте меня, я и так готова пуститься в авантюры!
Нежно-кремовый «мерседес» ждал меня во дворе. Из него выбрался представительный дяденька средних лет в темных брюках и белоснежной рубашке. Открыл заднюю дверцу и замер в почтительной позе.
Я сильно ущипнула себя за бедро. Почему в последнее время у меня такое ощущение, словно я сплю и вижу сон? Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Боль была самой настоящей, но видение не растаяло. Тогда я одернула платье и спустилась по широким ступеням к машине. Водитель слегка поклонился, приветствуя мое появление. Я неуверенно кивнула в ответ и уселась на кожаное сиденье. Дверца бесшумно захлопнулась, водитель тронул машину с места.
Я бросила взгляд на приборную доску. К ней был прикреплен бейджик с фотографией шофера. Я прищурилась и прочла имя и фамилию, указанные рядом. Андрей Беляев. Очень приятно.
— Андрей, почему вы не спрашиваете, куда нужно ехать?
Шофер коротко взглянул на меня в зеркальце заднего вида. У него были прозрачные серые глаза, ярко выделявшиеся под темными бровями.
— Светлана Павловна сказала, что вам нужно в художественную галерею, — объяснил он.
Я откинулась на спинку сиденья. Действительно, как я не сообразила? Здесь же принято предугадывать все желания гостей!
Остаток пути прошел в молчании.
Добирались мы долго. То есть, долго для провинциального города, где нет пробок и заторов, да и расстояния далеки от московских. Наконец, шофер остановил машину недалеко от здания, одиноко стоявшего на берегу, и вышел наружу. Открыл мне дверцу, указал на дом.
— Вот, — сказал он. — Это наша художественная галерея.
Я вышла из салона, осмотрелась кругом. Пустынное место.
— Как у вас тут с криминогенной обстановкой?
— С криминалом у нас все в порядке, — ответил водитель. — Показатели в пять раз ниже, чем в среднем по России.
— О как! — поразилась я. — Не город, а рай земной!
Шофер промолчал.
Галерея встретила меня тишиной и пустотой. Бесшумно работал огромный кондиционер под потолком, узорная паркетная дорожка вела от входных дверей в глубину длинного зала. Окон не было. Горели боковые кенкеты, но этого было недостаточно, чтобы осветить огромное пространство. Я подняла голову и уставилась на громадную хрустальную
— Нравится? — спросил чей-то голос. Я вздрогнула и обернулась.
За моей спиной стоял худой высокий мужчина. Сначала мне показалось, что это старик, но я присмотрелась и быстро поняла свою ошибку. Мужчину старила роскошная седая грива, доходившая до самых плеч. Стоило внимательнее присмотреться к его лицу, и становилось ясно: седина ранняя. Мужчина был в самом расцвете зрелости: лет сорок пять, сорок семь, не больше.
— Вы про люстру? — в свою очередь спросила я. И, не дожидаясь ответа, сказала: — Нравится. Откуда такая роскошь?
Мужчина заложил руки за спину и задумчиво оглядел потолок. Я бы не назвала его красивым: для этого у него были слишком резкие черты лица и слишком длинный нос. Но это было лицо умного и, пожалуй, хитрого человека. В общем, человека, с которым нужно быть очень осторожной.
— Купил на распродаже театрального имущества, — ответил мужчина. Посмотрел на меня, улыбнулся и пояснил: — У нас тут несколько лет назад закрыли театр. Ну, а имущество пустили с молотка. Вот я и разжился люстрой.
Я с неприязнью покосилась на собеседника. Нетрудно догадаться, что это тот самый Макаров, о котором говорят, что он редкий жук и тертый калач. Что ж, я согласна с этими определениями.
Тут мужчина спохватился и отвесил преувеличенно низкий поклон, который показался мне издевательским.
— Макаров, — представился он.
— Ермакова, — ответила я.
— Можно просто Виктор, — договорил хозяин галереи.
Но я не приняла дружеского тона и чопорно ответила:
— Екатерина Алексеевна.
Хищные белые зубы сверкнули в полутьме зала. На мгновение нас разделила неловкая пауза.
— Что ж, Екатерина Алексеевна, будьте моей гостьей, — сказал Макаров через минуту. — Хотите осмотреть мои скромные владения целиком? Или вас интересует что-то конкретное… коллега?
— А почему вы решили, что мы коллеги? — удивилась я.
Макаров махнул рукой:
— Тоже мне, тайна мадридского двора! Городок у нас маленький, курортный сезон еще не начался, все приезжие на виду!
— А может, я местная? — попробовала отбиться я. — Вы что, знаете всех жителей города?
Макаров укоризненно наклонил голову к плечу.
— Екатерина… Алексеевна! — Он нарочно сделал паузу перед отчеством, чтобы слегка уколоть меня подчеркнутым официозом. — Вы же приехали на машине отеля!
Я закусила губу, чтобы удержаться от дальнейших вопросов. Неловко выглядеть несообразительной в глазах постороннего человека.
Макаров шаркнул ножкой и сделал галантный жест, приглашая меня пройтись вдоль стен с выставленными экспонатами. Пошла вперед, с любопытством разглядывая стеклянные витрины с безделушками и картины, развешанные над ними.