Солнце полуночи
Шрифт:
— Возможно, вы можете предложить что-то более уединенное? — поинтересовался я у хозяйки, вручая ей деньги. Ее глаза расширились от удивления, после чего сузились, в то время как ее рука тянулась за купюрой.
— Уверена, что смогу найти такое.
Пока она провожала нас за отгороженный столик, хозяйка сосредоточенно считала деньги.
Пятьдесят долларов за более подходящий столик? Слишком богатенький. В этом есть смысл — держу пари, что его куртка стоил больше, чем моя последняя зарплата. Проклятье.
Нам предложили место для двоих в тихом закутке ресторана, где никто не сможет нас увидеть — не сможет увидеть реакцию Белы на то, что я собирался ей сказать. У меня не было ни малейшей идеи по поводу того, что захочет узнать Белла. Или по поводу того, что я смогу ей рассказать.
Были ли у неё какие-либо предположения? Какое объяснение вечерних событий она для себя выдумала?
— Как вам это? — спросила хозяйка.
— Просто замечательно, — ответил я — начиная слегка раздражаться, по поводу ее завистливого отношения к Белле — широко улыбаясь официантке и обнажая зубы. Позволяя ей ясно увидеть меня.
Вот это да.
— Хм… Ваш заказ будет немедленно выполнен.
Он ненастоящий. Должно быть я сплю. Возможно, она отлучится… возможно у меня получится оставить ему свой номер написав его на тарелке кетчупом… Хозяйка побрела прочь, покачиваясь из стороны в сторону.
Странно. Она все еще не была напугана. Я вдруг вспомнил, как Эмметт поддразнивал меня в кафетерии, очень много недель назад. Бьюсь об заклад, я мог напугать ее гораздо сильнее.
Может, я терял свой дар?
— Тебе не следует так поступать с окружающими, — Белла с неодобрительным тоном прервала мои мысли. — Это несправедливо.
Я удивился ее осуждающему выражению. Что она под этим подразумевала? Я даже не напугал официантку, несмотря на то, что хотел этого.
— Поступать как?
— Ослеплять их — она, вероятно сейчас в полуобморочном состоянии.
Хм-м. Белла была целиком и полностью права. Сейчас хозяйка была просто дезориентирована, расписывая свои впечатления от меня своей коллеге.
— Да брось ты, — попыталась упрекнуть меня Белла, не моего ответа. — Тебе должно быть известно о том впечатлении, которое ты производишь на людей.
— Я ослепляю людей? — это было интересное определение для моего поведения. Достаточно точное для сегодняшнего вечера. Я задавался вопросом, в чем разница…
— Ты никогда не замечал? — в ее вопросе до сих пор звучало осуждение. — Думаешь, что у все же так легко получается?
— А тебя я тоже ослепил? — это вылетело против моего желания, после чего слова застряли у меня в горле, но уже было поздно забирать их обратно.
Но прежде, чем я стал сожалеть о сказанном мной вслух, Белла ответила:
— Бывает.
И ее щеки залил нежный розовый румянец.
Я ослеплял ее.
Мое беззвучное
— Привет, — послышалось от кого-то — официантка, дала знать, что готова принять заказ. Ее мысли были громче, и отчетливей чем мысли хозяйки, но я постарался избавиться от них. Я вгляделся Белле в лицо готовый выслушать, наблюдая как кровь разливалась под её кожей, при этом отмечая, что этот факт не распаляет огонь в моем горле, в большей степени я любовался тем, как это украшало ее бледное лицо, как это подчеркивало сливочный оттенок ее кожи…
Официантка что-то ждала. Ах, да — она спросила, что мы будем из напитков. Я с прежним вниманием следил за Беллой, и официантка, совершенно неохотно, тоже посмотрела на неё.
— Мне заказать колу? — Белла сказала это так, как будто искала одобрения.
— Две колы, — подкорректировал я. Жажда — это нормально, человеческая жажда — является признаком стресса. Мне стоило удостовериться, что у нее был достаточный уровень глюкозы в организме.
Я думаю, что Белла выглядела здоровой. И не просто здоровой. Она выглядела сияющей.
— Ну, что такое? — захотела она узнать — видимо, задавая себе вопрос, почему я так пристально смотрю. Я чувствовал, что официантка уже ушла.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
Она мигнула, удивленная вопросом.
— Все хорошо.
— Ты не чувствуешь головокружение, болевых ощущений, озноб?
Теперь это ее полностью смутило.
— А я должна?
— Вот и замечательно, на самом деле, я жду наступления шокового состояния. Я улыбнулся, ожидая, что она начнет все отрицать. Ей не хотелось быть кем-то, за кем нужен постоянный присмотр.
Белле потребовалась минута, чтоб ответить мне. Ее взгляд был чуть растерян. В те моменты, когда я улыбался, она обращала свой взгляд в мою сторону. Была ли она сейчас… ослепленной?
Хотелось бы мне в это верить.
— Я не думала, что может случится такое. У меня всегда хорошо получалось влипать в разные неприятности, — затаив дыхание ответила Белла.
Была ли ее практика нахождения «приключений на голову» действительно такой обширной? Была ли ее жизнь всегда настолько опасна?
— Все равно, — сказал я ей. — Мне будет гораздо лучше, после того, как ты поешь.
Официантка возвратилась с колами и корзинкой хлебцев. Все это она расположила передо мной, спрашивая, не желаю ли я чего-то еще, при этом стараясь перехватить мой взгляд. Я ответил ей, что сначала необходимо спрашивать чего желает Белла. Мысли официантки были крайне вульгарны.
— Хм… — Белла быстро пробежала по меню. — Я буду грибные равиолли.
Официантка резко развернулась в мою сторону:
— А что желаете вы?