Солнце Сантьерры

Даниярова Рута

Но Коннор прервал его:

— Нет, это общее решение. У нас нет особого выбора.

Я не поняла, о чем идет речь, к тому же нас позвал доктор Август.

В кабинете он снял фиксатор с ноги Роба, и тот осторожно встал на левую ногу, придерживаясь за меня. Доктор вручил ему маленький костыль.

— Попробуй сделать несколько шагов.

Роб, придерживая меня за руку, несколько раз неуверенно шагнул.

— С правой ногой попробуем через месяц, а пока следите, чтобы не было чрезмерных физических нагрузок на ребенка.

Я снова усадила Роба в кресло, и мы выехали в холл больницы.

— Кэтрин, подождите минут пятнадцать,

я обязательно отвезу вас обратно, — Хоган вышел из больницы, с кем-то разговаривая по браслету связи.

Я села, достав новую книжку для Роба. В это время ко мне подошел Гор Кларк.

— Как ваши дела, Егор? — спросила я.

— Сегодня важный день для Сантьерры, Кэтрин, — ответил он.

— О чем вы?

— Если вы не прочь послушать сумасшедшего ученого, то я расскажу и вам то, о чем твержу все последние дни, — он присел рядом со мной в кресло.

— Я не считаю вас сумасшедшим, — мягко улыбнулась я.

— У моего прадеда Егора на Земле были пчелы, Кэтрин. Своя небольшая пасека и с десяток ульев. У прадеда был самый вкусный мед, не тот сиропчик, который вы пробовали на Земле, а настоящий ароматный мед, который таял на языке…

Егор прикрыл глаза на несколько секунд, видимо, вспоминая вкус того меда.

Я не понимала, почему он об этом заговорил, но внимательно слушала.

— Однажды сосед заехал на своей машине на пасеку прадеда. Он был то ли пьян, то ли под действием наркотиков. Потом я не раз смотрел по визору, что происходило. Он наезжал машиной на деревянные маленькие ульи, и они ломались, оставляя тучи пчел и сладкие лужи. Затем сосед уехал. Он не заметил последний улей, который стоял почти рядом с домом. Одни пчелы полетели за его машиной, а другие стали пытаться проникнуть в оставшийся улей. Но пчелы из этого последнего улья убивали непрошеных гостей. Оказывается, пчелы защищают свой дом даже от себе подобных.

Одни пчелы, оставшиеся без улья, погибли, а другие улетели в другое место. Возможно, они создали там новый дом, если нашли подходящее место, и только если среди них была матка, способная давать новое потомство. Если нет, то они погибали. Но инстинкт выживания заложен во всех живых существах, Кэтрин.

— Не совсем понимаю, к чему вы это рассказываете, — покачала я головой.

— Дело в том, что двадцать два года назад мы потревожили в недрах Сантьерры такой «улей» на Сером континенте. Только это были не пчелы, а иная форма жизни. Не знаю точно, с чем это сравнить. Может быть, с крохотными кусочками биоплазмы, которые подчиняются определенному центру, который я бы сравнил с мозгом. Или пчелиной маткой, вокруг которой строится вся жизнь у пчел, например.

— Все равно не понимаю, — сказала я.

— После того взрыва одни из этих «пчел» попытались найти новый дом, они напали на Квинту. Биопотенциалы, которые излучает мозг людей, видимо, притягивает их. Возможно, чем-то он напоминает по своим параметрам биоритмы их главного «мозга». Квинта была уничтожена. Но другие «пчелы» основали новый «улей». Эта форма жизни, о которой я могу только предполагать, попыталась понять, с чем она имеет дело. Изучить нас и не дать нам размножаться. Если у пчел погибает матка, то погибает и ее семья. В последние годы женщины на Сантьерре редко вынашивают ребенка, и если так будет продолжаться дальше, мы попросту вымрем здесь. Они пытались влиять на нас. Изучать. Я думаю, что лихорадка, которой заболевали дети и подростки здесь, вызывалась тем, что эти кусочки биоплазмы, или

«пчелы», чтобы вам было понятнее, «подселялись» в мозг, пытались основать новый «улей». Но люди заболевали или сходили с ума. Многие люди, которые пропали в последние годы, имели в своем окружении кого-то переболевшего этой лихорадкой.

— И поэтому пропадали люди? Но как это возможно?

— А как стали возможны гиперзвуковые прыжки в пространстве? —спросил Кларк.

— Мы не знаем принципы организации этой формы жизни. Ничего не знаем про их технологии, их преставления о добре и зле. Если бы мне дали время, возможно, мы смогли бы изучить эту форму жизни. Вступить в контакт. Но вместо этого главы поселений решили все уничтожить. Мы нашли место нового «улья» по показаниям приборов. Такое же необычное излучение, как двадцать два года назад. Но сейчас туда летят ракеты по решению глав поселений, чтобы уничтожить то, что мы не можем понять.

В этот момент в холл вошел Хоган.

— Все только что закончилось, мистер Кларк, — сказал он, глядя на свой браслет связи.

— Кэтрин, давайте я отвезу вас домой, — Коннор посмотрел на меня.

Вдруг мы увидели, как дверь одной из палат распахнулась. В дверях стоял бледный худой мальчик.

— Где моя мама? — тихо спросил он, обращаясь ко всем нам сразу. Это был Тед Винник.

Эпилог

Два года спустя

Сегодня был особенный день. Мы провожали Марка. Он улетал на Землю, чтобы учиться в Звездной Академии. Вместе с ним улетал Джим Сеттон, внук Петера Йенсена, бывшего главы Кварты, и еще несколько выпускников школ, в том числе один из многочисленных внуков Марты Бек. Совсем скоро они лягут в сомнокапсулы и отправятся на далекую Землю.

— Слушайтесь маму, — он по очереди обнял близнецов и Роба, а потом посмотрел на меня. Я всхлипнула, хотя обещала себе не плакать.

— Не сомневайся, — ответил Энтони ломающимся баском. Он уже перерос меня на голову.

— Я обязательно вернусь, мама, и стану пилотом звездолета, — сказал Марк.

— Пока, Рита, Эван, — он обратился к молодоженам, державшимся за руки

— До свидания, Мэй, Кан, — Марк кивнул приемным детям Хогана.

— До свидания, Коннор, — он приобнял Хогана, державшего на руках полугодовалую Софию.

— До свидания, сестренка, —старший сын ласково погладил девочку по щеке.

Да, мы поженились с Коннором. Он был рядом со мной в самых трудных моментах на Сантьерре. Так получилось, что пережитые эмоции сблизили нас. Это была не та безумная любовь к Николасу, в которую я не раздумывая бросилась в юности, а зрелое, спокойное чувство, которое каждый день давало мне ощущение теплоты, надежности и защищенности.

Мы жили теперь в доме Коннора в центре Кварты, а в нашем доме на окраине поселились Гор Кларк с Майей. Майя, правда, иногда уходила на несколько дней в лес, но она всегда возвращалась.

За последние два года никто из людей не пропал. Население Кварты увеличивалось — кто-то захотел переехать к нам из других поселений, также у нас поселились люди, вновь прилетевшие на Сантьерру на нескольких звездолетах. Рождались новые дети, и у доктора Марины Левски было теперь много работы. Жители всех поселений стали беспрепятственно общаться между собой, и Секста получила право голоса на Сантьерре. Проводились совместные праздники и фестивали, школьники ездили на соревнования в другие поселения, создавались новые семьи.