Солнце светит всегда
Шрифт:
— Если произошла встреча, то почему не было Объединения?
— Понятия не имею. Наша разведка никогда не подбиралась так близко к Лидеру, а слежку с помощью духов теперь глушит магия Воителя. Ну или Меча, без разницы. В самом лучшем для нас случае Объединение в принципе невозможно, пока Лидер лишён магии. Возможно, сейчас они разрабатывают способ вернуть ему доступ к Пределу.
— А тот дракончик, из-за которого пострадал Онлиар?
— А вот его мы даже найти не можем. Так что новости печальные.
— Есть одна хорошая. Одна из списка потенциальных вайтанов, Катара Ас'керит, дракона, умерла. И я требую
— Тогда голосуем. Кто за ликвидацию Каррэльда? — оглядев поднятые руки, эльф кивнул. — Хорошо, подбирай исполнителя. Осечек быть не должно, второй шанс он нам не даст. А что там с остальными?
— Криэйторы обещали найти и убить Сартарга, о результатах пока не сообщали. Аронга Варри так и не нашли, но теперь к поиску подключены и Высшие маги. Пусть и они хоть что-то сделать соизволят!
— Так это ж ты был против предложения объединиться не только с криэйторами, но и с высшими.
— Я и сейчас против тесного сотрудничества. Люди… они вполне могут выбрать сторону Воителя и сдать ей все наши совместные планы. Хотя, возможно, стоило сразу сообщить им, что Воитель не умерла, глядишь, успели бы что-то сделать до её встречи с драконом.
Столица Анадалы, по мнению своих обитателей, считалась одним из самых безопасных городов всего Анлиона. Конечно же, их мнение было субъективным, основываясь на вечном «дома и стены помогают», пусть даже и городские стены. На самом деле, сверяя статистику Аджейта с другими столицами планет, пребывающими под управлением Высшими магами, офицеры городской стражи могли констатировать только относительную стабильность. И пока всех это устраивало.
Тёмная фигура, практически незаметная в отбрасываемых фонарями тенях, проскользнула вдоль одного из домов. Особо таиться не было смысла: погода совсем не располагала к прогулкам. Холодный, пронизывающий насквозь ветер заставлял ёжиться даже бывалых стражников, а потоки ледяного дождя разогнали даже самых стойких из маргинальных элементов. Как правило, такие ночи были самыми спокойными и мирными.
Человек поднял голову, стараясь сквозь вой ветра и шум дождя услышать хоть какой-то подозрительный шум или шаги не вовремя проходящего мимо патруля. Но стихия заглушала всё, что только было возможно. И это было очень, очень даже хорошо: можно будет уйти спокойно, ничего не опасаясь и не страшась привести за собой хвост.
Ещё несколько мгновений он постоял у ничем не примечательной стены, поглаживая какой-то камень из кладки, затем быстро развернулся и двинулся в обратном направлении. Ветер тут же бросил ему в лицо изрядную порцию дождя, заставив пригнуть голову и протереть глаза. Беззвучно выругавшись, он зашагал по улицам города, всё так же стараясь не попадать в совсем небольшие светлые пятна от фонарей.
К рассвету дождь стал стихать, превратившись в мелкую морось, на которую можно было и не обращать внимания. Ветер же, отработав своё, стих совсем: ни единого листочка не шевелилось на деревьях, только множество мелких веток на мостовой говорило о ночном безумстве стихии. Но очень скоро на улицы города выйдут уборщики, и даже эти следы исчезнут.
Ночная тьма уже сменилась серыми сумерками. Город мало-помалу
Неожиданно новый звук заставил всех замереть на месте. Низкий гул раздался откуда-то из-под земли, настораживая. Нескольких мгновений всё равно никому не могло хватить, чтобы осознать случившееся — а тем временем ревущие столбы пламени поднимались то в одной, то в другой части города. Один, второй, третий, пятый… Прошло несколько минут после последнего взрыва, прежде чем испуганные люди пришли в себя и начали хоть как-то действовать. А пожарные команды уже неслись тушить возникшие пожары, стражники оцепляли горящие здания, спешно собирались следственные группы — государственная машина, как ей и полагалось, вращала шестерёнками.
Высокий мужчина в тёмном плаще мрачно смотрел на развалины одного из зданий. Пламя уже почти погасло, даже не нуждаясь в особом тушении, просто само по себе сошло на нет. И это был первый подозрительный факт, указывающий на присутствие магии.
Он присел на корточки, разглядывая разрушенное основание дома магическим взглядом. Какие-то крохи мелькали почти незаметными искорками, однако это ещё ни о чем не говорило: они вполне могли оказаться остаточными от бытовых магических приспособлений или охранной сети. Или погибшего мага…
— Что это за здание? — тихо поинтересовался он у замершего рядом младшего офицера. Тот бросил короткий взгляд в блокнот.
— Жилой дом, три этажа, семь квартир. Проживало двадцать человек, из них шестеро — дети. Есть ли выжившие — неизвестно.
Мужчина отвлёкся от созерцания камней, пристально посмотрев на офицера. Тот заметно смутился:
— А вдруг кому-то повезло в момент взрыва оказаться не дома?
— Считать ли это везением — вот вопрос, — серьёзно ответил мужчина, огляделся в поисках старшего группы и, когда тот подошёл, приказал: — значит, так. В следственную группу будут включены дополнительные маги-эксперты. О малейших странностях и нестыковках немедленно докладывать лично мне.
Он развернулся и быстрыми шагами направился в центр города, не оборачиваясь.
Пять взрывов. Пять зданий. Полный список наверняка уже ждёт его на рабочем столе, вместе с именами обитателей. А через несколько дней будут готовы и точные суммы потерь, и примерные сметы на восстановление зданий.
Но кто вернёт людей? Двадцать человек, из них шестеро детей. Возможно, кто-то из взрослых действительно мог оказаться не дома, уйдя с утра пораньше на работу, но дети… И это только одно здание.
Спускать такое на тормозах не стал бы никто. И Леот только зло прищурился, чётко печатая шаг. Во что бы то ни стало, виновные будут найдены и ответят за свои преступления. И маг отлично понимал, что найти надо будет не только исполнителей, хотя и это весьма важно, но и заказчика.
Пока строить догадки было рано, никакой толковой информации ещё не собрано. Но Леот был уверен, что работать всем придётся очень быстро. Заказчик не может не понимать, что Высший маг не оставит такое происшествие без личного присмотра, значит, будет стремиться обрубить концы как можно быстрее, чтобы исполнители не успели привести к нему.