Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы
Шрифт:
– Я никому не скажу, – выпалила я, боясь даже подумать о подобном.
Настал черёд Кая удивляться.
– Почему? – Кажется, вопрос против воли сорвался с его губ.
Потому что, когда убили Руту, мама три дня провела в агонии. Она вопила, рыдала, до крови раздирала себе грудь, плакала, стонала и звала Руту. Мы сидели в соседних камерах, и я ничем не могла ей помочь.
– Потому что ты мой фамильяр, – сказала я, не глядя на Кая, – как выяснилось.
– И за это нам обоим грозит смерть. Поэтому ты должна как можно скорее разорвать эту связь.
Я вздрогнула и вскинула на него ошарашенный взгляд. Он с
– Как ты себе это представляешь? – Я раздражённо всплеснула руками. – Это же не моя прихоть, сам Поток свёл наши Пути в один.
– Я тебя ни в чём не обвиняю, Кэтрин, нет нужды оправдываться. Тебе самой или нам вместе придётся найти способ развести Пути, иначе мы оба погибнем. Я не могу быть твоим фамильяром.
– Ты уже мой фамильяр!
Не знаю, почему я злилась. Кай был тысячу раз прав, и от этого я бесилась ещё сильнее. Огонь в камине вспыхнул ярче и взметнулся выше, отвечая на мой гнев. Кай вздохнул, покосившись на него, и перевёл взгляд на меня.
– Хорошо, давай вернёмся к этому разговору позже, сейчас у нас хватает других проблем. Например, нападения на тебя. Сегодня днём я ещё раз осмотрел подземелье…
– Когда ты успел? – Я посмотрела на ночь за окном. – Ты же только что лежал при смерти. Погоди, днём?
– Вампиры быстро восстанавливаются. Я был в порядке уже на следующее утро.
– Погоди. – Я окончательно запуталась. – Но… сколько я была в отключке?
– Ты проспала двое суток, ghealach.
– Чего?
– Поэтому я и говорю, что укус вампира – не игрушки. Давай начнём сначала, Кэтрин. Нападение. Ты знаешь, кто это был?
Я покачала головой.
– Нет, а должна?
– Я не успел его разглядеть и мало что помню из-за шока. Но, может, ты знаешь, кто желает тебе зла?
Меня удивило, как легко он переключился с обсуждения наших… наверное, можно назвать это так в некотором роде – отношений на работу. Будто не существовало больше ничего важного: ни угрозы нашим жизням, ни того, что он вампир, которого вообще не должно существовать на британской земле, ни даже того, что он всего пару дней назад превратился в чёртова нетопыря! Спокоен, собран, до тошноты серьёзен и сосредоточен – пёс Надзора победил в нём, даже не сражаясь. Не стоит мне об этом забывать.
– Я тоже мало что помню. – Я с деланым равнодушием пожала плечами, возвращаясь к торту. Не хотелось показаться Каю слабой и напуганной, Надзор на такую меня насмотрелся, больше я им такой не покажусь. Я ковырялась вилкой в креме, честно пытаясь что-то припомнить. Страх, захвативший меня тогда, вытеснил почти все воспоминания. Но кое-что я всё-таки выцепила из темноты. – Он, кажется, был в лесу в ночь, когда мы с тобой встретились.
Кай нахмурился. А я вспомнила, что ещё сказал мне голос из темноты. «Ты не она». Он меня с кем-то перепутал? С кем-то, кто тоже был в лесу в ту ночь?
– Возможно, ему нужна другая. – Я посмотрела на Кая, кусая от волнения губы. – Возможно, он перепутал меня с Анной Барнетт.
Мы были совсем непохожи: начиная от цвета волос, заканчивая стилем одежды. Можно ли в действительности было нас спутать? Разве что тот парень был слепым. Но ничего лучше у меня не было. Анну кто-то напугал, она звала на помощь и, очнувшись, ничего не помнила – по крайней мере, так
Кай смотрел на меня, явно ожидая пояснения. Посомневавшись, я всё же рассказала ему всё, что случилось за эти дни. Как я пошла в лес за фамильяром, как наткнулась на него и Анну, как потом пережила нападение в душе. Теперь я поняла, почему Кай примчался мне на помощь, теперь я была его хозяйкой. А когда хозяйка в беде, фамильяр не может остаться в стороне. Он не застал нападавшего, но все же спугнул, тот услышал шаги и сбежал. Только оставалось неясным, как им удалось не пересечься в единственном коридоре, ведущем к душевой. Без ответвлений и других дверей. Этими мыслями я тоже поделилась с Каем.
Он молчал, обдумывая мои слова. Я воспользовалась заминкой, чтобы задать свои вопросы:
– А ты что делал в лесу ночью?
«Искал, чем подкрепиться?» – вертелось на языке, но я сдержалась, решив, что сейчас глупые шутки только помешают получить ответы.
– Исследовал территорию.
Кай замолчал, будто этого ответа было достаточно. Я недовольно скривила губы.
– Зачем? Зачем ты вообще приехал в Стоунклад?
– Это тебя не касается.
– Теперь меня касается всё, что касается тебя, если ты не заметил. Рассказывай давай. Всё без утайки.
Сопротивляться Кай не мог. Я видела, что он пытался, но проиграл. Что ж, похоже, какая-то власть над псом Надзора у меня всё же была.
– Хорошо, но ты должна пообещать, что всё, что будет сказано в этой комнате, останется между нами.
Я пожала плечами. Не то чтобы я беспокоилась о секретности, но болтать мне всё равно особо было не с кем.
– Договорились. Рассказывай.
Кай вздохнул, сжал зубы в безуспешной попытке остановиться, но уже в следующую секунду ответил:
– Ориентировочно около полугода назад пропала сотрудница Надзора. Нэнси Галлахер. Как я выяснил, в последний раз её видели в паромном терминале в Терсо пару месяцев назад. Её запомнила работница ресторана неподалёку – Нэнси стало плохо, сказали, что-то вроде эпилептического припадка. Сотрудники хотели вызвать «Скорую», но Нэнси сбежала.
– Из Терсо ходит паром в Стоунклад, – протянула я. – Эта Нэнси, она тоже следователь?
Кай покачал головой.
– Она была одним из наших коронеров [3] . Полгода назад уволилась. Нэнси была одинокой и замкнутой, у неё никого не было – ни родственников, ни друзей, поэтому её никто не хватился. Три месяца назад одна из коллег решила её проведать, но сперва не смогла дозвониться, а потом ей никто не открыл дверь. Дом выглядел покинутым, она забеспокоилась и решила сообщить об этом в Надзор. Когда мои коллеги прибыли на место, то обнаружили в доме кота-фамильяра Нэнси мёртвым. Он был распят на стене в гостиной и выпотрошен.
3
Коронер – специалист, который занимается расследованием причин и обстоятельств смерти человека, особенно если она произошла при необычных или подозрительных обстоятельствах.