Солнце в зените
Шрифт:
'А что, женушка', - спросил тот, - 'тревожишься обо мне?'
'Разумеется, неужели я могу не тревожиться? Мы были так счастливы с тех пор, как приехали сюда. Если ты не вернешься-'
'Моя жизнь, да и все наши жизни в руке Господней. Если есть на то Его Воля, я обязательно вернусь'.
'Мне страшно. Ничто не заканчивается добром со дня коронации Ричарда'.
'Мы многого добились'.
'Но какой ценой? Я не знаю ничего, кроме того, что боюсь'.
'Ты устала', - прошептал Томас, - 'как и я. Но, полагаю, моя Бесс, в конце концов, ты немного меня полюбила'.
'Больше,
Чуть рассвело, Томас Говард оставил усадьбу. Последнее, что он видел, пока сомкнувшиеся деревья не скрыли Бесс из поля зрения, - как жена стоит со всеми детьми на ступенях дома, ставшего для него родным.
Глава 14
Король выдвинулся в Ноттингем и находился там, пока Томас не собрал ему войско. Говард поехал непосредственно в замок, где обнаружил совещающегося с Ричардом отца. За столом сидели и граф Нортумберленд, перед которым лежала расстеленная карта, и виконт Ловелл и сэр Джеймс Тирелл.
Томас сразу направился к Ричарду, склонил колено и поцеловал монарху руку. 'Я привел с собой значительное количество, сир. Все снаряжены, как вы и желали'.
'Благодарю вас', - Ричард одарил Томаса слабой улыбкой. Он был бледен, под глазами залегли заметные тени. Когда Томас сел, чтобы участвовать в совещании и изучении карты вместе с остальными, король принялся без конца играть с кольцом на пальце своей правой руки. Стукнула дальняя дверь, и Ричард подскочил. Говард-младший подумал, что монарх выглядит так, словно уже много ночей нормально не высыпался.
Норфолк объяснил сыну: 'Армия Тюдора - здесь, в Атерстоуне, видишь?' Он ткнул пальцем в карту. 'Милорд Стенли с братом почти в десяти милях на север от нас. Ему велено присоединиться к общему войску завтра, что предпочтительно, учитывая варианты судьбы сына милорда'.
'Да', - согласился Ричард, - 'Стенли знает, - стоит пойти на предательство, и молодой человек погибнет. Что я могу еще вам гарантировать, - кто бы не одержал победу в завтрашнем сражении, Англия не останется прежней. Если удача окажется на моей стороне, я больше не буду снисходителен по отношению к противникам, что случалось раньше. Вспоминая прощенных мной, несмотря на незаслуженность прощения, я сейчас понимаю, насколько оказывался мягкосердечен. Так продолжаться не может. Если я погибну, и корону наденет Генри Тюдор, - тогда лишь Бог спасет нашу несчастную страну'.
'Но мы превосходим врага по численности, сир, по меньшей мере, так утверждают ваши разведчики, значит, победа достанется нам', - вкрадчиво произнес Нортумберленд, прибавив, словно это следовало из предыдущего высказывания, - 'Мои люди изнурены долгим маршем на юг. Если бы нас поставили прикрывать тыл, подобный шаг предоставил бы им время для отдыха и позволил бы собраться со свежими силами для сражения'.
'Очень хорошо', - согласился король, - 'но не подведите меня. Теперь вы вольны удалиться, милорды. Завтра
По пути к жилищу герцога Норфолка Томас заметил: 'Его Величество не кажется уверенным настолько, насколько мне хотелось бы видеть'.
'Он сам не свой после смерти королевы', - ответил ему отец. Норфолку было далеко за шестьдесят, но тот оставался таким же крепким и жизнерадостным, как обычно. 'Если мы добьемся этой победы, Дик снова станет прежним. Однако, если мы проиграем, сынок, дела у нас пойдут совсем неважно'.
'Разумеется. У Генри Тюдора нет причин нас любить. Но ведь королевская армия обязательно справится с косноязычным уэльским отребьем?'
'Они не все косноязычны и не все являются отребьем. Милорд Оксфорд - закаленный полководец, и мне хотелось бы знать, кто еще поторопится к ним примкнуть'.
Отец с сыном добрались до маленького домика, где должны были спать, но, стоило Норфолку протянуть руку к щеколде, как он заметил пришпиленный к ней фрагмент бумаги. Герцог сорвал его, взял с собой внутрь и там, при свете свечи, прочел:
Джек Норфолк, ты не будь своей безумной смелостью погублен,
Твой Дикон-господин крутой - давно как продан, так и куплен.
'Бога ради!' - воскликнул Говард-старший и расхохотался, ударив по бумаге второй ладонью. 'Какой-то глупец ошибся, да и Джек Норфолк тоже'.
Томас воззрился на фрагмент. 'Неужели мы так далеко и так быстро зашли?'
'Да никогда. Мы были верны Эдварду, сейчас - Ричарду и не претендуем на большее, чем нам положено. Встав завтра на дорогу к ярмарке в Босуорте, мы докажем, что этот писака врет, как сивый мерин'. И он бросил оскорбительные вирши в огонь. Листок без урона для себя приземлился на краю очага, где хозяин дома утром его и обнаружил.
В понедельник, двадцать второго августа король с полководцами собрались на вершине холма под реявшим над ними стягом с Белым Вепрем. Окинув взглядом горизонт, они увидели штандарт Уэльса с большим красным драконом и колышущиеся на легком бризе яркие вымпелы. С севера поднималась пыль, там двигались солдаты Стенли, тем не менее, было ясно, - перемещаются они крайне медленно.
'Крест Господень!' - воскликнул Томас. 'Что они намерены делать? Почему лорд Стенли не торопится к нам присоединиться?'
Виконт Ловелл выразил очевидное в данном положении отвращение. 'Стенли всегда был двуличен и хитер. Думаете, он пришел бы сюда, не окажись его супруга матерью Генри Тюдора?'
Томас посмотрел на все еще маленькую фигурку в нескольких ярдах от них под королевским стягом. 'Была бы моя воля, убил бы его сына и прислал бы голову Стенли на щите'.
'Король поклялся так и поступить', - произнес тихо сэр Джеймс Тирелл, - 'но не осуществит угрозы, пока не увидит, как станет действовать лорд Стенли. Он отправил к нему гонца с предупреждением, но в ответ прозвучало, что у милорда найдутся и другие сыновья!'