Солнцеворот желаний
Шрифт:
Дождавшись, когда все уйдут, я остановила Милан и предложила ей прогуляться, благо в королевском саду, несмотря на осеннее увядание, ещё оставались тихие и красивые места, включая небольшую беседку, где можно было перекусить и поговорить без лишних ушей.
Пока я рассказывала о детях из больницы, разглагольствуя о непонимании почему так много препятствий оказалось на пути к организации королевского приюта, Милан молчала. Надо отдать ей должное, она немного пришла в себя и уже не походила на бледную немочь. Кажется, всего за несколько дней девушка умудрилась немного привести себя в порядок.
Она
Девушка легонько касалась своих волос, задерживая руку на губах и немного качая головой в такт своим мыслям. Обладая худосочной фигурой, она немного поправилась и щёчки округлились, что у меня даже мелькнула мысль, а не беременна ли она. Но я не стала спрашивать, просто чтобы не торопить события.
— Милан, ты же догадываешься, что я не просто так тебя позвала, — обратилась к ней, когда мы закончили прогулку в небольшой, ажурной беседке с прозрачными занавесками, призванными чуть смягчить остатки соли в воздухе.
Видимо вчерашний дождь всё-таки благоприятно повлиял на воздух, раз так долго сохранялась свежесть. Обычно к дневным часам атмосфера уже полнилась кристалликами соли и на улице становилось тяжеловато находиться — краснели глаза и чесалась кожа.
Сопровождавшие нас служанки споро выгрузили на столик чайный сервиз и сладости, и по моему приказу удалились, оставив нас наслаждаться крепким чаем, настоянным в блестящем, высоком самоваре.
Девушка методично опустошала сахарницу, ложку за ложкой помещая сахар себе в чай. Она даже соблазнилась засахаренным миндалём и мармеладом, что прежде за ней не наблюдалось. Подняв на меня глаза, Милан улыбнулась, чуть качнув головой. Сейчас, когда мы были одни, я решилась рискнуть. Такова была наша договорённость с Амалией. Единственный выход.
— Сэл, одним нам не совладать. Нужна поддержка. Реальная помощь, как справиться с богом. Слишком самонадеянно думать, что моих познаний в магии хватит, — говорила Маля, когда мы шли по коридору к выходу из тайных лабиринтов дворца. Её встревоженное и усталое лицо говорило о многом. Она потеряла веру в свои силы.
— И что ты предлагаешь? Кто нам поможет? Никлос? Он просто очарован этим существом! А больше ни до кого не добраться…
— Эльфы. Король русалок. Артан. Если отбросить все препоны, то можно увидеть картинку целиком. У нас единый враг — и он сидит в клетке под дворцом. Не самое надёжное заточение. Мне показалось, что ему там нравится, а значит всё идёт так, как он хочет. О чём это говорит?
— Происходящее — часть его плана.
— Нам нужно бороться. Даже не ради отца, хотя это та причина, по которой я не попыталась уничтожить зверя
— Нужно придумать способ, как с ними связаться, — закивала согласно, а в голове уже формировались призрачные очертания плана. Как провести линию от столицы Клэрии до эльфийских владений, и чтобы об этом не узнал король с вездесущим Богартом?..
Я отхлебнула из чашечки вкусного зелёного чая, делая вид, что полностью расслаблена, а тема беседы несущественна и скорее прихоть, чем необходимость. Это была тонкая игра, ведь я не знала могу ли довериться Милан.
— Как ты знаешь, в мае начнётся очередной свадебный цикл. И все говорят, что это идеальное время, чтобы нам с Никлосом пожениться. Подходящая дата. Красивый символ.
Милан громко разгрызла миндаленку и прожевала, активно работая челюстью. По одному её взгляду можно догадаться, что она не понимает, к чему клоню. Тогда я решила идти «ва-банк», как говорил Артан, объясняя правила одной запутанной карточной игры.
— Король очень заботиться обо мне. Переживает, чтобы со мной ничего не случилось. После всего, что уже произошло, — это естественно. Но… иногда… это затрудняет некоторые… решения. Я не могу поговорить с близкими людьми, не опасаясь, что мои слова дойдут не до тех ушей, ведь… особенно в переписке, бывает, что я говорю о некоторых личных вещах, не предназначенных для чужих, — я старалась объяснять, как можно более иносказательно, в любой момент готовясь свернуть разговор в сторону, если Милан жестом или случайным выражением лица покажет, что ей не по нутру мои слова.
Но пока она хранила непроницаемое молчание, взглядом лишь поощряя, чтобы я продолжала говорить.
— Словом, я хочу написать письмо Паули. Хочу попросить её прислать кое-что мне. Как ты знаешь, на Ангусском побережье есть залежи янтаря и множество мастерских, способных что угодно сотворить из него. Я хочу сделать подарок Никлосу ко дню свадьбы. Может что-то подобрать ко дню рождения. Он ведь совсем скоро, в конце декабря. Но всё должно остаться в тайне! Иначе какой это подарок. А если я напрямую напишу Паули, то письмо точно дойдёт до короля и сюрприз не выйдет.
Милан согласно кивнула и широко улыбнулась. Отложив миндаль и очистив руки, невозмутимо спросила:
— Ты хочешь через меня вести переписку с Паули?
Я улыбнулась ещё шире, чем она.
— Ты поможешь?
* * *
Пробуждение совсем лёгкое, невесомое, как нега безмятежное. Открываю глаза и… он лежит рядом. И смотрит так странно, с какой-то затаённой нежностью, непривычной теплотой, вместо ставшей привычной нетерпеливости. Обычно я боюсь смотреть ему в глаза: слишком тяжёлый, всеобъемлющий взгляд, в котором теряюсь и будто падаю в пропасть, что так часто снится. А сегодня спала спокойно. Сегодня кошмар не пришёл и во снах я парила где-то высоко-высоко среди облаков и маленьких, золотистых звёздочек под светом полной луны. Этот сон был так воздушен, так чист и спокоен, что проснулась с чувством, будто спала сто сотен лет, и теперь возвращение в реальность само по себе кажется сном.