Солнцеворот желаний
Шрифт:
Акрош замер и я ощутила, как зримо в воздухе разлилось подозрение и небывалое напряжение от моих слов. Мужчина задержал дыхание и, если бы не повязка, я бы почувствовала, как он проворачивает дырку в моей голове, пытаясь разгадать, что стоит за моими словами. Тогда я встала с места и перебралась на кровать прямо на залитую вином простыню. Я взяла его за руку и хоть он попытался вырваться, сильно сжала, вдавливая большой палец в ложбинку его ладони и через боль притягивая мужчину к себе:
— Не каждая история любви стоит на честности и бескорыстности, кэрр Акрош. Ты должен знать, что есть такие всепоглощающие чувства, от которых горят не
Я не стала дожидаться его ответа. Моих подсказок достаточно, чтобы такой человек справедливости, как Акрош, мог отыскать правду в том, что происходит. И будет хорошо, если он встанет на мою сторону, когда придёт время. Я стянула с его лица повязку, обхватывая руками виски и вынуждая открыть пустые белые глаза.
А потом выудила из-за пазухи брюк маленький нож и полоснула по свежим ранам на своих руках и призвала ариус. Всего небольшое напряжение, но от него сдавило до рези желудок, и я непроизвольно охнула, отчего Акрош вздрогнул, спрашивая, что происходит. Я промолчала и настроилась на лечение, создавая в воздухе серебристые прообразы его глаз, пытаясь разгадать, что именно с ними не так.
Кровь стекала по запястьям к локтям, падая на винные следы на простыне. Ржавый запах смешался с виноградным, и мне почудился аромат сирени, от которого во рту появилась горькая с медным привкусом слюна. Я продолжала отыскивать новые следы огня в его глазах, а когда нашла, напряглась, создавая в воздухе тончайшие сетки, что должны были заменить поражённые места. От напряжения кружилась голова, никогда прежде мне не удавалось ничего подобного, и я всё тоньше и тоньше делала сети, прежде чем медленно внесла их в лицо Акроша, устремляя вглубь глаз.
Не сразу, но Акрош сильно задышал, и сквозь сомкнутые зубы раздалось мычание боли, а потом он рухнул на подушки, выгибаясь дугой и прикладывая руки к щекам.
— Проклятье, что за боль! — закричал он, раздирая глаза, но я не останавливалась.
Теперь внутренним оком смотрела в него, всё новые и новые сети набрасывая на повреждённую сетчатку. Он оттолкнул меня ногой, и я упала на пол, но не потеряла концентрацию. На его вопль сбежалась прислуга, кажется, кто-то пытался оттащить меня от постели, а я всё не унималась, не видя ничего, кроме дна его глазных яблок. И продолжала, пуская по воздуху свою кровь, и в какой-то миг всё было кончено, потемнело в глазах, а Акрош умолк.
В тишине раздался его голос:
— О святая Клэрия, я вижу!
А вот я не видела ничего. Безуспешно растирая глаза, убеждалась в абсолютном мраке, павшем на меня. Я ослепла. И это осознание вызвало такое мощное головокружение, что меня вновь вырвало. И в воздухе отчётливее встал запах цветов, будто вошла в рощу только что распустившиеся сирени.
Глава 19. Слепота чувств
Никлос
Один лишь взгляд на неё вызывал тяжёлое, как спёртый воздух над болотом, бешенство, от которого темнело в глазах и заходилось сердце. Он был готов наброситься на девушку, подвешенную за крюки к потолку в ещё не успевших просохнуть тряпках, босую и с кровоточащими шрамами от волос-лезвий шелки. Она могла бы вызвать в нём жалость, но слова утопленниц чётко дали понять — Анка защищала подводного короля.
Шелки напали во время заключения
В камере кроме короля находился лишь невозмутимый Богарт, неоднократно участвовавший в подобных мероприятиях, поэтому, когда глаза Анки открылись, взывать к милосердию было не у кого. Присутствующих интересовали только ответы на вопросы.
— Мой король…
Хрипотца в голосе девушки когда-то заводила Никлоса, теперь же вызвала гадливость, будто перед ним находился дурно-пахнущий предмет. Она подтянулась, морщась от боли в мышцах, оценивая, как плотно кандалы облегают руки. Звякнули цепи, натянулась цепочка крепления до стены.
Анка ощутила на шее сдерживающий ошейник с иглами внутрь, чтобы она не вздумала пытаться обратиться. Скосив глаза вниз, увидела, что её стопы погружены в таз со льдом, так холод помешает призвать огонь. Она про себя усмехнулась. Лёд в сравнении с пламенем внутри — всего лишь водичка, мгновение пара, прежде чем она сожжёт эту комнату дотла, вырываясь огненной птицей из темницы Лакраш.
— Ох, кэрра Анка Асколь, ты подавала такие надежды. Была так верна мне и преданна. Что подтолкнуло тебя на тропу лжецов? — мягко спрашивает король, вставая чуть ближе, разглядывая кровоподтёки на женском некогда безупречном лице.
— Уж кто бы говорил о лжи, мой король, — повторилась она, медленно проводя языком по губам. — Некоторая правда была так глубоко похоронена твоими словами, что грядущее чудо станет для всех почти святым откровением. И люди зададутся вопросом — чего же ещё стоит ожидать от того, кто привечает старого бога, кто предаёт свой народ, обманывает друзей и истязает женщин? Этот ли король им нужен?
Она громко охнула, когда король нориусом ударил её в живот, и девушка на цепях качнулась назад, обдирая кожу об острый металл. И тихонько зашипела, когда почувствовала, как под рубашкой ползёт чёрная змея, присосками впиваясь в грудь и шею. Никлос встал совсем близко, сжав в кулак её волосы и прислоняясь губами к её уху.
— Думаешь, меня волнуют слова потаскухи, что прыгает из одной постели в другую, стоит только поманить? Поняла, что не станешь королевой и решила свергнуть короля с помощью изменников? Тебя так легко просчитать, — он нежно прикусил её за мочку, ощущая, как она вздрогнула от страха. — Ты лишь ничтожество. С выжженным чревом. Ни один мужик не возьмёт такую в семью. Тебя можно лишь использовать как шлюху, коей ты и являешься. Помнишь наш первый раз? Тогда-то ты и показала свою натуру.
— А ты показал свою в день, когда пытался изнасиловать Селесту Винцель. В день, когда заключил с ней Сделку. В день, когда чуть не убил единственного друга. И в день, когда освободил старого бога, — едва слышно от боли в животе ответила она.
Стоявший позади Богарт подался вперёд, чтобы расслышать её слова, но был остановлен рукою короля, внимательно слушавшего непокорную девицу. Держа Анку за волосы, он мог одним движением сломать ей шею, выворачивая голову до лопнувших связок и порванных мышц. Чувство власти опьяняло. Этот нектар во стократ лучше чёрного шампанского!