Солнцеворот
Шрифт:
Левмир поспешил туда. Пожилой бородатый мужчина тыкал в морду волколаку здоровенной пылающей веткой. Монстр выл и прыгал в разные стороны, норовя обойти преграду.
Взмах, удар… Заметил, гад! Взметнулась лапа, отбила лезвие. Волколак повернулся к Левмиру, а заключенный, бросив ветку, побежал. Чудовище накинулось на Левмира, дико воя и молотя лапами воздух. Левмир пятился, уворачиваясь. Наконец, улучил момент. Меч порхнул к незащищенной плоти волколака. Ещё миг, и…
Слишком поздно Левмир понял, что допустил промах. Увлёкся поединком,
Смрад из разверстой пасти ударил в ноздри. Рык ворвался в уши. Вот-вот кривые желтые клыки вонзятся в горло, даже в туман обратиться не успеть…
Пылающие молнии прорезали мрак, и монстр с визгом откатился. Левмир прыгнул в сторону, попытался оценить обстановку.
Волколак катался по земле, пытаясь сбить охватывающее его пламя, но тщетно. Огонь уже вгрызся в плоть, и лакомство ему понравилось.
Появившаяся на поле боя тонкая фигурка, закутанная в плащ, сделала ещё одно резкое движение, и огненный веер полетел в бывшего соперника Левмира. Метательные ножи пробили глаза, грудь и живот. Волколак с визгом присоединился к своему собрату, который уже обратился в прах.
— Держи! — Айри сбросила плащ и что-то швырнула Левмиру.
Он поймал самострел — один из тех, что изготавливал Эмарис, с цилиндром, заряженным стрелами.
— Запас! — Левмир поймал тяжелую сумку, в которой побрякивали такие же цилиндры.
Айри раскинула руки, и из двух груд праха, только что бывших страшными чудовищами, выскочили метательные ножи. Кровь отозвалась на зов, оружие вернулось к хозяйке.
— Не стой на месте! — прикрикнула Айри, и Левмир встрепенулся. После. После все рассуждения, а сейчас идёт битва.
— Что они делают?
Голос Нырка, спокойный, но удивленный, привел Зяблика в себя. Он посмотрел на друга, которого всё ещё держал за руку.
— Зачем? — недоумевал Нырок. — Река сражается с Рекой.
Один за другим появившиеся трое вампиров налетели на волколаков, как хищные птицы. Стремительные, яростные, они порождали огонь и обагряли сталь. Теперь волколаки казались жертвами, невзначай оказавшимися на пути вампиров.
— Нужно спрятаться, — проговорил Зяблик, крутя головой.
Где тут спрячешься? Разве в костер встать. Можно, конечно, по примеру других, в воду залезть. Но если шальные волколаки полезут туда? Кто сказал, что они не умеют плавать? А в воде «убежать» будет куда как труднее.
— Безумцы! — хохотал Нырок, едва не прыгая от непонятного восторга. — Птицы бьются с воздухом. Рыбы сражаются с водой!
Зяблик потянул его за руку, в сторону от костра. В отличие от диких зверей, волколаки совсем не боялись огня. Напротив, они кидались к нему и неизменно находили там людей. Люди жались к кострам, надеясь найти там защиту, но там их находила смерть.
Никто
А троих вампиров было слишком мало, чтобы сдержать полчища этих тварей, продолжающих выбегать из леса.
Преодолевая животный, нечеловеческий страх, Зяблик пятился во тьму и увлекал за собой друга. Тьма дышала смертью. Тьма хрипела и смеялась.
Только отошли — к костру подскочил волколак. Он заметался, задрал голову и взвыл, не найдя добычи. Зяблик замер с тяжело бьющимся сердцем.
— Я не хочу! — раздался звонкий, громкий голос Нырка. — Не желаю покупать свою жизнь у Реки и быть ей обязанным.
— Заткнись! — сдавленно прошипел Зяблик.
Поздно. Волколак повернул голову и пылающие алые глаза увидели их. Издав гортанный булькающий рёв, монстр бросился в атаку. Зяблик завизжал, бросился в сторону. Нога зацепилась за что-то, и Зяблик полетел на землю.
А за спиной хрустело и булькало. За спиной хлестала кровь и рвалось мясо, трещали кости. Поскуливал от наслаждения волколак.
Зяблик повернулся, сел. В отблесках костра тряслась и стонала отвратительная тварь, запихивая в пасть куски человеческой плоти. Куски Нырка. Друга. Единственного человека, которого Зяблик мог так назвать.
Куда-то пропал страх. Слёзы, навернувшиеся на глаза, не имели к страху никакого отношения.
— Сука, — прошептал Зяблик, и правая рука перехватила нож. — Скотина вонючая.
Это было легко — встать. Ноги тряслись и подкашивались, но шагали. Рука ходила ходуном, но поднимала нож. Так легко, так правильно — вонзить лезвие в шею этой мрази и умереть, понимая, что хотя бы последний миг своей жизни прожил не зря.
— Дай сюда!
Как будто черным крылом кто повёл, и пальцы Зяблика разжались. Ворон, завладев ножом, подскочил к волколаку и ударил по окровавленной морде горящей веткой.
Волколак завизжал, вскочил. Страшные когтистые лапы взметнулись к глазам в таком человеческом жесте.
Ветка полетела на землю. Ворон бросился с ножом на врага. Лезвие вонзилось в плоть, пропороло наискосок незащищенное брюхо. Хлынула черная кровь, наружу повалились комья внутренностей. Были, должно быть, среди них и куски Нырка…
Зяблика вывернуло. Он умудрился остаться на ногах, но выблевал столько, сколько, казалось, за всю жизнь не съел.
— Задачу понял?
Подняв голову, Зяблик часто заморгал, пытаясь понять, что ему суют под нос. Оказалось — ветку. Ту самую. Руки некрепко взялись за шершавую кору.
— К спине. Так и стой. Орёшь — и в морду. Если я увижу — я заору.
Зяблик понял задачу. Он стоял, прижавшись спиной к спине самого страшного человека из всех, когда-либо виденных. Когда очередная косматая тень бросилась к нему, Зяблик заорал и, сделав шаг навстречу, ткнул веткой вперёд и вверх, и тут же откатился.