Солнечное настроение
Шрифт:
На улице бушевала снежная пыль. Неслась поземкой, взлетала выше человеческого роста, закручивалась воронками. Мелкие острые кристаллики хлестали Ирину по лицу. Будто пытали, требовали ответа. А ответа не было, она и вопросы еще для себя не поставила.
Будь на месте матери другая женщина, Ирина нашла бы ей оправдания, подробно описала бы симптомы тяжелого психического состояния – послеродовой депрессии. Помрачившемуся рассудку роженицы представляется, что ребенок – причина всех ее бед, что он навеки лишит ее свободы, свяжет по рукам и ногам, заберет оставшиеся годы жизни. В крайних проявлениях болезни матери убивают своих детей, бросают на помойке,
День первый (продолжение)
1
Для Николая Сергеевича, отца Ирины, выход на пенсию два года назад не ознаменовался печалями и депрессиями, связанными с окончанием трудовой деятельности. У Николая Сергеевича была приятная забота – воспитание внука. Какое счастье, что горячо любимая мама успела увидеть правнука – тогда беспомощного младенца, названного в честь дедушки Николенькой.
После смерти мамы Николаю Сергеевичу стало казаться, что часть ее души как бы переселилась в него, закрыла болезненную рану потери дорогого человека. Николай Сергеевич подхватил эстафету, продолжил дело мамы. Она вырастила Ирочку, а ему предстоит воспитать Николеньку.
Правда, Николенька совершенно не походил на Ирочку в детстве. Она была тихим, замкнутым ребенком, типичным интровертом. Только иногда вдруг у Ирочки случались непонятные приступы истерической слезливости. Внешняя их причина никак не могла быть серьезной. Что за повод рыдать – пятно на платье, порванный чулок или двойка по географии? Добиться от Иры истинной причины ее горя ни у отца, ни у бабушки не получалось. Они долго обсуждали каждый случай взрыва эмоций, но, кроме возрастного кризиса, ничего придумать не могли. И обменивались понимающими взглядами: «выпускает пар». Так на их старой квартире говорила соседка о своем муже, который после получки и выпивки ее поколачивал. Соседка верещала как резаная, но от помощи соседей и милиции отказывалась, находила оправдание буяну: надо человеку пар выпустить.
Николенька, в отличие от его мамы, абсолютный экстраверт. Он легко впитывает знания, впечатления и тут же ими делится. К сожалению, кроме дедушки, на мальчика еще оказывают влияние телевизор, встречные прохожие, попутчики в транспорте, воспитатели в детском саду. Последние, по тихому возмущению Николая Сергеевича, говорят при детях бог знает о чем.
Николай Сергеевич не проявлял себя любителем юмора, но однажды зацепился взглядом в газете в колонке анекдотов будто за что-то знакомое. Прочитал:
«Отец рассказывает сыну сказку:
– Было у старика три сына. Старший умный был детина, средний был ни так ни сяк, младший вовсе был дурак.
– Папа, – спрашивает мальчик, – а чем дядя болел?
– Почему болел? – удивляется отец.
– Но ведь у него каждый раз все хуже и хуже получалось…»
Николай Сергеевич мог бы поклясться, что этот случай реальный, произошел в их семье. Очевидно, Павлик, зять, рассказал кому-нибудь, и пошло гулять. К легкой досаде Николая Сергеевича, в тексте была допущена неточность: не отец рассказывал сыну сказку, а дедушка внуку читал.
Вот и сегодня, в ожидании Ирочки, которая задерживалась, решили почитать сказки. Но вначале долго договаривались – чтение с комментариями (желание
Сошлись на компромиссе: одна сказка без комментариев, вторая – с ними. Читали русские народные сказки для самых маленьких детей. Николай Сергеевич в начале своей педагогической деятельности слишком высоко поставил планку: двухлетнему внуку читал «Мцыри» и романтические поэмы Байрона, учил числам на примере уравнений. Николенькиными интеллектуальными успехами можно было гордиться. Пока мальчик не пошел в детский сад и не обнаружилось, что, в отличие от других детей, он имеет смутное представление о Бабе-яге, Василисе Прекрасной и скатерти-самобранке. Пришлось удариться в детство, наверстывать упущенное. Трехлетний ребенок многое воспринял бы на веру, пятилетний требовал объяснений. На каком горючем печь Емели? Почему Ивана называют дураком, если он самый умный? Разбор ситуации с золотым яйцом, которое дед бил-бил – не разбил, баба била-била – не разбила, а мышке стоило только хвостиком махнуть, уводил Николеньку и дедушку в дебри физических явлений и рассуждений о случайностях и вероятностях.
Николенька мужественно выслушал сказку «Гуси-лебеди», почти не вертелся и вопросов не задавал. Николай Сергеевич перевернул страницу и прочитал первое предложение следующей сказки:
– «Жили-были старик да старуха, у них была дочка Аленушка да сынок Иванушка».
– Поздно родили? – перебил Николенька.
– Почему? – удивился Николай Сергеевич.
– Старик да старуха, а у них дети! Татьяна Самойловна, наша воспитательница, тоже поздно родила. Ох и намучилась! – Николенька почти точно повторил протяжную женскую интонацию. – А как рождают?
– Это у мамы спросишь. Читаю дальше? «Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни-одинешеньки. Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю. И захотелось Иванушке пить.
“Сестрица Аленушка, я пить хочу!” – “Подожди, братец, дойдем до колодца”. Шли-шли, солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы. “Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца?” – “Не пей, братец, теленочком станешь!..”»
– Аленушка и Иванушка были гробсарайтерами?
– Кем-кем?
– Они не могли работать около дома и пошли далеко.
– Гастарбайтеры. В определенном смысле, конечно.
Николай Сергеевич порадовался, что внук запомнил значение недавно объясненного трудного слова, хотя и переврал произношение. Они благополучно дочитали до момента, когда Иванушка не послушался сестрицу, напился из копытца и превратился в козленочка.
– Зря мучился, – прокомментировал Николенька. – Надо было пить из первого копытца. Какая разница: в теленочка, в жеребеночка или в козленочка превратиться? Из-за микробов превратился? Мама из-за микробов не разрешает воду из крана пить. А папе даже из бутылок. Я слышал, когда гости были, как мама тихо папе сказала: «Хватит пить, козленочком станешь».