Солнечное затмение
Шрифт:
Альтинор, в принципе, верил всему, чему только хотел верить. Но пока продолжал изображать из себя скучающего каменного человека. И получал истинное наслаждение, видя, что майор от этого бесится.
– - Мы разослали наших лазутчиков во все окрестные миражи. Назначили приличную сумму за поимку царевны.
– - Хуферманн приблизил свое лицо почти вплотную к лицу герцога и сумел все-таки воткнуть острый взор в его душу.
– - Сьир, мы вам дадим денег, если скажете где она.
– - Что вы так взволнованы, майор? Хотите, сыграем в шахматы. Это успокаивает нервы. А может, выпьете чего?
Хуферманн всплеснул руками. Его неуклюжая фигура направилась
Так и вышло. Не дойдя пару шагов до дверной портьеры, Хуферманн развернулся, кисло сморщил лицо и произнес:
– - Так вы видели ее или нет?.. Зря вы, герцог, портите отношения с теми, кто мог бы стать для вас верными друзьями! Призываю Тьму в свидетельницы -- зря!
– - А вы, офицер секретных служб, зря отказались играть со мною в шахматы.
– - Не хотите ли вы сказать, что если я вас обыграю, то вы мне все расскажите?
Герцог расхохотался. Здесь он бессилен был сдержать нечаянный взрыв эмоций, так как подобного рода чушь не пришла бы даже на ум Гораццию.
– - Эх, майор, майор... Запомните раз и на всю жизнь. А если у вас короткая память, то запишите где-нибудь: никто еще во всей черной вселенной не выиграл ни единой партии у Даура Альтинора! Никто! Но... есть одно заманчивое для вас условие.
– - Герцог достал шахматную доску.
– - За каждую срубленную у меня фигуру я буду давать какую-то информацию о царевне Ольге. Значимость информации будет напрямую зависеть от ранга фигуры. Принимаются мои условия?
Хуферманн сел обратно в кресло и потер вспотевшие ладони.
– - Мне давно говорили, что вы сценарист каких-то дурацких водевилей. Не проще ли было взять с нас деньги?
– - Как вы скучны, майор, -- старший советник демонстративно зевнул.
– - Расставляйте фигуры.
Началась война маленьких костяных человечков на деревянном поле. Их, небрежно хватая за головы, переставляли властные пальцы повелителей игрушечного сраженья. Хуферманн морщил лоб, постоянно вытирал платком испарину, имел фатальную привычку думать после того, как уже совершил ход. После неимоверных усилий он все же смог срубить у Альтинора одну пешку, потеряв до этого свои четыре.
– - Да, действительно она была в Нанте, -- небрежно сказал герцог и счел, что слов пока достаточно.
Каким-то сверхъестественным чудом майор заполучил у противника еще две пешки. Здесь поработала его конница.
– - Сейчас царевна на пути в Москву. Но не в своем обличии. Ее сопровождают человек двадцать отличных вояк.
И чем дальше, тем хуже. Астралец терял фигуру за фигурой. Мнимая война для его бутафорной армии шла к явному проигрышу. Альтинор предвидел на несколько шагов вперед не только собственные ходы, но и вполне предсказуемое поведение слабого противника. И поэтому приятно изумился, когда увидел на поле свою поверженную ладью. Майор возликовал.
– - Ну! Говорите же! Фигуру вы потеряли серьезную, герцог...
Альтинор сказал, но совершенно не по теме:
– - Робер! Тащи нам две бутылки самого изысканного вина!
– - потом обратился к партнеру по игре: -- Через четыре хода вам мат, но...
– - он стукнул друг о друга два фужера, -- ладья стоит того, чтобы дать вам полную информацию. Хотя у меня имеется одно условие.
Хуферманн уже изнемогал от нетерпения. Его платок был
– - Что за условие? Президент Калатини умеет быть благодарным, не сомневайтесь.
Старший советник замахал руками в отрицательном жесте.
– - Совсем не то, что вы думаете. Вы должны поклясться мне, что умертвите всех, кто сопровождает царевну. Ее же оставите в живых.
Хуферманн высоко поднял брови и впервые расхохотался. Смех его был звонким, насыщенным басистыми переливами, как у оперного певца.
– - Не удивляйтесь, герцог, но я в этом уже поклялся. Причем, самому Калатини!
Шахматную партию майор, разумеется, проиграл. Но все же добился своего. А именно -- теперь ему стал известен подробнейший маршрут, по которому королевские гвардейцы должны были доставить Ольгу в Москву. Альтинор был пьян от собственного счастья и трезвел от глотков вина. Лаудвиг теперь числился покойником в квадрате. Если он не наткнется на лесных разбойников, его постигнет меч астральцев, если чудом уйдет и от них, тогда дело довершит сам царь Василий. Ядовитое письмо, которое он греет на своей груди, превратится для него в змею с острым жалом.
Итак, осталось убрать всего двоих претендентов на престол: это Пьера и герцога Оранского. Альтинор выкинул перед своим носом средний и указательный палец и повторил радостную мысль вслух:
– - Предвечная Тьма! Всего двоих!
Королевский кот выполз из-под кровати, где изволил сладко почивать, и пристально огляделся вокруг. Тишина. Покой. Ни единого человека. Кот, в отличии от глупого попугая Горацция, никогда не разговаривал на человеческом языке, потому что был выше этого. Его сакральная мудрость была недоступна миру живущих. Поэтому он изъяснялся с этим миром лишь на языке жестов. Его юродивые мурлыканья и мяуканья почитались придворными за признак низшего интеллекта. Но пусть кто-нибудь из них скажет: может ли он вот так свободно подойти к короне могущественного монарха, положить на нее мохнатую лапу, облизать ее со всех краев, тем более -- свернуться в ней клубочком и уснуть? Хоть кто-нибудь при дворе достиг такой власти?
Кот потянулся, поцарапал когтями пол, гордо вскинул голову и неспеша зашагал куда глаза глядят...
глава первая
"Я знаю, море, каплями стекая,
Когда-то непременно истощится.
И гору, по песчинкам разбирая,
Мы сможем все равно того добиться."
Александр Антонов открыл глаза и увидел перед собой Бессмысленность. Абсолютная белизна, подернутая легким туманом в сознании. Он уже не помнил, что эта белизна называется потолком. Обыкновенным потолком обыкновенной каюты совсем необыкновенного космического корабля. Александр поднял голову и с удивлением для себя обнаружил, что у него помимо головы, имеются руки, ноги, вполне приличное туловище. Он лежал в каком-то саркофаге, черт поймешь для чего предназначенном. И первые три вопроса, возникшие в его сознании, были вполне предсказуемы. "Кто я? Где я? Зачем я?".