Солнечное затмение
Шрифт:
– - Во, опухоль до сих пор не сошла!
– - Антонов обнажил больную коленку и произнес это с нескрываемой гордостью.
– - Нам повезло в том, что мы катапультировались сразу друг за другом, а ты, разиня, тормозил. Поэтому мы и нашлись быстро. Хотя... эта радость тоже имеет свою цену. Я исстрелял все заряды в своем плазмопистолете. Бегал в потемках... орал как псих да палил во все стороны. Думал, с ума сойду от этой темноты... Потом вдруг слышу, кто-то матерится по-русски. Как чувствовал, что Антонов. Больше так никто не умеет.
– - Я не матерился, а пламенно молился!
– - Помолчи! Дай мне сказать...
– - Джон достал тот самый мундштук, вставил в него сигарету и поднес рдеющую ветку. Самозабвенно затянулся.
– - Представь, Эдрих, глобальность моей личной трагедии. У меня в пачке осталось всего пять сигарет. Тьфу, уже четыре... Четыре сигареты на всю оставшуюся жизнь!
– - Да рано ты нас хоронишь-то...
– - Уж растягиваю их как могу. Каждая затяжка в моей жизни -- событие. Ну, а в честь такой радости, не грех еще одной штукой пожертвовать. Антонов сколько не просил, я ему ни единой затяжки так и не дал. Представляешь, какая я свинья! А с другой стороны, давал слово, что завяжет с куревом, пусть держит. Никто его за язык не тянул.
Бесконечная ночь накрывала поляну романтической тишиной, которая если и нарушалась, то только по вине ее обитателей. Огонь уныло потрескивал, словно кряхтел о каких-то личных недугах. Его скорбного света хватало лишь на то, чтобы сделать видимой саму поляну, нарисовать силуэты окружающих ее деревьев и привнести красноватый оттенок в мир триумфального мрака. Все происходило как в жутком сне. Вайклер поглядел на лица своих коллег. Толстый слой щетины превращал их из легендарных космоплавателей в бродяг вселенной. Протертые и порванные в нескольких местах комбинезоны годились только для бомжей. От той славы, которую они воздвигли сами себе, остались только тлеющие угли да понурые взгляды. И еще блуждающее где-то эхо похороненного "Безумца".
– - А я так надеялся, что нас здесь встретят с цветами и коллекцией самых изысканных вин...
– - Антонов мечтательно откинул голову на траву и махнул на все рукой.
– - Надо было послушать Гошку Сухова, и поступать лучше на экономический факультет.
– - Он бредит, -- тихо произнес Джон и поэтично добавил: -- Лишь я здесь мыслю здраво. Что вижу я -- для разума отрава... Короче, вот тебе, Эдрих, мое мнение. Этот мир того самого...
– - капитан покрутил пальцем возле виска, -- шизанулся. То, что мы наблюдаем, попросту не может быть на самом деле.
– - Ты имеешь в виду отсутствие солнца?
– - Именно. Странно, что ты так поздно об этом догадался. Мы тут с Александром Великим поразмыслили, времени было предостаточно, и пришли к выводу, что ни одна логическая версия не способна объяснить происходящее. Научные гипотезы также отсутствуют.
– - Это ты к такому выводу пришел, -- буркнул лежащий на траве Антонов, -- а я утверждаю, что в верхних слоях атмосферы образовался светонепроницаемый слой. Наверное, произошла какая-то катастрофа...
– - А звезды?! Почему тогда мы их видим?
– - Джон повысил интонацию. Наверное, задавал уже этот вопрос ни один раз.
– - Никаких звезд нет. Это просто маленькие
Небо действительно излучало лишь тьму и галактическую скуку. Джон сделал очередную затяжку и с печалью посмотрел на исчезающий меж двух пальцев окурок.
– - Была еще идея, что между Землей и солнцем повис космический объект столь огромных размеров...
– - ...что наводит тень на всю планету, -- домыслил Вайклер.
– - В таком случае здесь бы давно все покрылось льдом. И всякая жизнь погибла бы от лютого холода.
– - Это и моему спинному мозгу понятно. Даже если предположить, что объект искусственный, это, один черт, ничего не объясняет.
– - Бред все это! Маразм! Куда луна делась в таком случае? Куда вообще все подевалось? У меня вон на сапоге застежка отлетела. Куда она делась?!
Джон стряхнул остатки пепла в бездну у себя под ногами. Его морщины прорезали лицо задумчивыми зигзагами.
– - Слушай, Эдрих, может ли быть такое, что пока мы прохлаждались в саркофагах, у компьютера в мозгах произошел какой-нибудь заклин, и мы попали вообще не в солнечную систему?
– - Исключено. Абсолютно. На подходе к системе происходит тестирование всех планет: их размеры, орбиты, относительные вектора перемещений.
– - А какие еще версии? Солнце потухло? Исчезло? Стало черной дырой с большой, с влагалище, норой?
– - Да, визуальные датчики были сломаны. Мы не могли видеть солнце воочию. Теоретически, подчеркиваю -- лишь теоретически, дедовским методом радиосканирования мы могли видеть потухшую звезду. Но это такой же маразм, как все остальное. Звезды тухнут миллиарды лет. Но прежде их планеты превращаются в заледеневшие песчаные глыбы.
Пламя костра потеряло свою силу. Оно стало похоже на покрасневшие морские волны, которые вздымаются над обугленными дровами и тут же исчезают. Но если в море волны бессмысленно бьются о берег, лишая его покоя, то здесь огненные языки вполне осознанно подразнивали ветер, и без того лишенный этого покоя. Ветер был беспощаден в своих гневных порывах и мигом разгонял красных бесят по потухшим углям. Чем меньше становилось света, тем более призрачными казались деревья, стерегущие поляну, и тем больше сгущалось кольцо темноты. Джон повернул голову в сторону Вайклера и почти безнадежно спросил:
– - В твоей голове хоть какие-то мысли водятся?
Эдрих пошевелил ногой поленья.
– - Если вас интересует мое мнение, то вот оно: это не Земля.
– - А что тогда?
– - Чуждый мир, Черт Поймет Что, мы провалились в какую-то логическую дыру в пространстве. Это попросту необъяснимо.
– - А давайте пожрем чего-нибудь, -- предложил Антонов. Он поднялся с травы, брезгливо стряхнул с себя ее сырость и уныло посмотрел на впавший живот.
Вайклер продолжал сплетать хитроумные софизмы, не столько с целью объяснить происходящее, сколько заморочить себе и другим голову своим напыщенным блудословием, как будто этот риторический паллиатив поможет спастись от полного отчаяния.