Солнечные дети тёмной планеты

Лавров Владимир

На пиру отец вёл себя очень необычно. Стоило вождю между делом заметить, что у землян, наверное, было много боевых приключений, как папочку понесло. Он принялся рассказывать одну историю за другой, и жестикулировал руками не хуже, чем мама днём. Некоторые истории Денис знал ещё по детству, папа рассказывал, как он или его дедушки — прапрадедушки выходили из разных опасных ситуаций благодаря собственной силе, ловкости или хитрости. Но многие истории были если не выдумкой, то явным приписыванием заслуг товарищей. Денис точно знал, что ТАКОГО с папой не происходило.

Стоять и периодически наклоняться, чтобы подложить еды из консервов или налить питья, было тяжело — тело ещё не привыкло к силе тяжести. Но брат с

сестрой терпеливо стояли и «прочёсывали» зал глазами, ища источники опасности. Так, как учили их на курсах косморазведки. Иногда — чтобы не застывали мышцы — переминались с ноги на ногу.

Время шло, пир шумел, артисты (в этот день — дети) на сцене танцевали и пели, ничего необычного не происходило. Источников опасности в зале было столько же, сколько посетителей — каждый первый был вооружён длинным ножом, к стене были прислонены копья. Но направлять оружие в сторону гостей вроде бы никто не собирался. Наоборот, племя послушно ахало и замирало каждый раз, когда папочка с драматической паузой подходил к самому опасному моменту рассказа. На всякий случай они с сестрой перемолвились и наметили пути отхода — по условному сигналу Татьяна прыгает на дальний край стола, что должно было свалить стол на ряд, сидевший впереди, Денис кидает скамью мостом к следующему столу, перебегает и обваливает аналогичным манером стол, который стоял через один из них. Это образовывало коридор, по которому они могли вывести командующего ударной бригадой и главу сектора по развитию дружественных планет (по совместительству папу и маму) в убежище.

Постепенно Денис начал замечать в папиных рассказах некоторую систему. Папа бахвалился, как последний солдат — алкоголик перед новобранцами, но каждый раз, когда ему хотелось похвалиться, он сводил весь рассказ к личной ловкости. Его рассказы были очень увлекательными, но из них невозможно было вытянуть никакой информации. Мама, наоборот, сидела спокойно. Никакого стремления к хвастовству, которое так и фонтанировало из неё утром, сейчас не замечалось. Внезапно мама немного наклонилась к вождю и сказала:

— Может, хватит? Хватит внушать моему мужу страсть к самолюбованию?

Вождь племени железной горы, Лейтане Лунтаев, изобразил искреннее удивление:

— О чём вы говорите, госпожа?

— О такой маленькой плоской чёрной коробочке, одна сторона почти зеркальная, но светится.

— Светящиеся коробочки — это дело вашего народа, госпожа.

— Не только. Где-то недалеко в маленькой комнатке сидит одна почтенная дама по имени Найва, она очень устала, ей тяжело дышать от испарений топливного элемента, но она всё продолжает и продолжает представлять в уме моего мужа и прокручивать чувство стремления к хвастовству. Не томи сестру, Лейте. Пригласи на пир, пусть поест, концерт посмотрит. А коробочку придётся отдать.

Вождь побледнел, но продолжал упираться:

— Вы переоцениваете наши возможности, почтенная гостья.

— Нет. Не переоцениваю. Помнишь, когда Петя ещё был с вами, он скачал все данные на свой корабль? Мы очень долго не могли их прочитать, дети, которые знали ваш язык, были маленькими и не могли понять смысл сказанного. Но дети растут, Лейте. Среди всякого мусора, художественной литературы, личных фотографий и учебников студентки был раздельчик, в котором чёрным по белому было написано, что данное устройство предназначено для работы с животными и преступниками. Через него можно внушать мысли и чувства. Как мысли словами, так и неотчётливые чувства, которые нетренированные умы воспринимают в качестве своих собственных. Это очень сильное оружие. У нас было много других задач, и мы всё откладывали визит к вам, хотя давно надо было забрать эту штучку. Когда мои дети, несмотря на строгий приказ лететь прямо на базу, почувствовали непреодолимое желание отдохнуть у вас на планете, я поняла, что вы привели устройство в действие.

Нам было интересно, как этот прибор подействует на человека. Поэтому я пришла сюда в одиночестве. Скажу честно: мне понравилось. Никогда не чувствовала себя такой нахальной вруньей, это было прямо упоение какое-то, я любовалась собой и каждым своим словом. На моего мужа тоже подействовало. Но у нас тренированные умы, Лейте. Мы способны отличать свои чувства от внушённых. Вы, конечно, умно придумали — внушать не прямой приказ рассказать всё, что знаешь, а чувства, желание похвастаться. Но мы умеем анализировать чувства. Так что зови сюда сестру и коробочку пусть не забудет. Нам такое оружие очень пригодится на войне. Иначе у нас на орбите десять кораблей, и каждый из них может снимать эту скалу на всю площадь по метру за проход, пока до вас не доберётся.

Вождь задумчиво потёр голубой кулончик на шее и сдался:

— Петрина, зови тётю Найву. Скажи, пусть устройство тоже несёт.

— И много вы из детей вытянули?

— Да немного. Из девочки — только устройство торговых центров и пригородных электричек, из парня — понятие о конвейерном производстве. Они у вас тоже приучены к скрытности. Но я обязан уточнить, что дети прилетели к нам сами — мы не знали, что они появились рядом с планетой. Девочка была совсем плоха.

— Мерзавцы! Они из-за вас чуть не погибли, — прошипел папа.

— Простите. Мы не могли предположить, что взрослые люди могут выйти на чужую планету, не спросив про хищников.

В зал вошла высокая пожилая женщина с идеально прямой осанкой. На правой руке у неё виднелся огромный шрам. В руках она держала нечто, похожее на электронную книгу. Мамочка завладела устройством, открыла заднюю крышку и вставила аккумуляторы с адаптерами точно по размерам гнезда.

— Они знали, — пояснил вождь той, кого звали Найва.

Мамочка нажала несколько пиктограмм на экране и удовлетворённо хмыкнула.

— Вы забираете у нас очень ценную вещь, дайте хоть что-нибудь взамен, — деланно плачущим голосом произнёс вождь.

— Если положить в сталь немного хрома, то она станет прочнее, а если добавить никеля, то она не будет ржаветь, — сказала Александра Хормучева.

Несколько минут они с вождём выясняли, что означают слова «хром» и «никель». Евгений Хормучев дождался своей очереди и произнёс:

— Греет не мех, греет воздух. Если не будет хватать меха, можно сшить две шкуры без меха или даже ткань взять, а между ними положить что угодно, хоть солому, и будет так же тепло.

Александра Хормучева посмотрела на мужа и сказала:

— Стрелы из баллисты и снаряды из пушки летят по параболе. Можно стрелять через головы своих войск, если правильно рассчитать высоту.

— Если пищу сварить и закрыть в сосуде без доступа воздуха, то она не будет портиться много месяцев, — ответил Хормучев.

Александра начала заводиться:

— Спиральное сверло работает лучше перового!

— Пища не портится даже не закрытая, если она слишком солёная, слишком сладкая или слишком жирная!

— Паруса тянут в полтора раза лучше, если пропитаны воском и жиром!

— Если гладить одежду каждую неделю, то в ней не заводятся насекомые!

— Даже простое железо можно сделать сталью, если обложить углём и нагреть!

— А если над огнём масляной лампы поместить проволочку из нержавеющей стали, то света будет в три раза больше!

— А-ах, — вдохнула Александра Хормучева, но не успела выдать очередной технологический секрет, так как в зале появился ещё один, совсем старый землянин. Он вошел через вход аборигенов, прошел через зал, небрежным движением согнал с первой скамьи всех людей пещеры, которые на ней сидели, и подтащил скамью к столу вождя. После этого он уселся прямо напротив Александры и Евгения Хормучевых, взял себе чашку и обработал её защитным полем. Поле вырвалось у него прямо из руки.