Солнечный дракон
Шрифт:
— Устал он. С детства по всем королевствам мотается, даже на Ледяной земле был, через Белое море дважды переплывал, — с восхищением сообщил парень, открывая передо мной дверь купальни. — Да и в Храме не держат силой, любой может уйти по желанию, а потом вернуться. Для нас опять же польза — свой человек на границе под видом простого жреца. А в Замке новый большой королевский отряд поселиться. После Чёрных магов слишком много грязи осталось, а нам теперь разгребать. Дыры, из которых ядовитые твари лезут, надо найти и уничтожить. Уже-то знаем про каменные зеркала. Поселения оборотней ещё нужно вернуть, без них люди не справляются. Те же задохи
Рассказывая всё это, парень деловито обошёл помещение, проверил все углы, шкафы, ширмы, заглянул под лавки и под настил, а потом спросил:
— Как ты? Может мне остаться? Буду сидеть с закрытыми глазами, если хочешь. Никому не дам войти.
— Да вроде нормально… — ответила и прислушалась к себе, к эмоциям Белой — страха не было, только неприятные воспоминания пытались пробиться из глубин памяти, где так долго скрывались, но теперь они не страшны, поэтому улыбнулась Серому и добавила. — Я быстро, лишь пыль смою и переоденусь.
— Что, платье не понравилось? — как-то обиженно спросил он.
— Оно красивое… — поспешила успокоить. — … но в мужской одежде удобнее.
Серый кивнул, взял кусок мыла с полки, охапку полотенец и вышел, прикрыв плотно дверь. В купальне уже успели навести порядок, лишь большое кольцо в стене напоминало о всех прошедших событиях.
Холодная вода реки бодрила, всё-таки тело человека более чувствительно к подобным процедурам. Это драконам всё ни по чём. За стеной раздавались плеск, фырканье, вскрики и смех. Мальчишки, как всегда, громко радовались жизни, а я слушала и улыбалась, пока промывала волосы.
— Эй, мальки! — окликнул Старик. — Заканчивайте воду баламутить. Уже губы синие у всех. Там вам взвар и пироги горячие приготовили. А я и жрецы хотим знать, что там в Замке было?
— О, пироги! Горячие! Беляна, выходи, нас кормить будут! — заголосили ребята.
— Мы же ели недавно, — отозвалась я.
— Ты что?! — возмутился Серый. — Мы же растём! Нам много еды надо.
— Точно! Правда! — поддержали его мышата.
В трапезной было тепло и уютно, пахло свежим хлебом, цветочным чаем и мёдом. Пока вечно голодные мальчишки уничтожали блюдо с пирогами, я начала рассказ. Поглаживая шершавые бока глиняной пузатой кружки с ароматным напитком, согревала руки и вспоминала… туман, подземное русло реки, решётки, скелет дракона, волчицу на цепи, ужасный вид измученных пленников. А дальше первым не выдержал Серый, сверкнув глазами, он сунул мне в руки ещё тёплый пирог и заговорил сам. Главная новость, которой спешил поделиться, это встреча и освобождение мамы. В ответ седовласые мужчины кивали, улыбались и вздыхали. Следом, спешно проглотив последние куски, к рассказу присоединились мышата. Сразу стало шумно и весело. Изображая ворчание Седого, его походку и жесты, они рассмешили всех.
Весть о том, что Старший жрец Челвод жив, а Чёрные маги повержены и больше не хозяева, вызвала радостное оживление среди мужчин, растаяло напряжение, которое чувствовалось до этого. Во время эмоционального описания боя в пыточном зале мальчишки размахивали руками, перекрикивали друг друга, вскакивали, гримасничали. Получился целый спектакль. Благодарные зрители вскрикивали, охали-ахали, одобрительно гудели, похлопывали друг друга по плечам, а Старик улыбался и кивал головой.
Позже, по приказу
Из воспоминаний постоянно возникал большой костёр и голоса поющих стариков. Поющих… поющих стариков? Опустошённые пели! Как же я раньше не обратила на это внимание? Если вспомнить легенду о Золотом драконе, получается пение в этом мире тоже имеет магическую силу. Это магия людей, а Опустошённые и есть люди. Так-так, интересно…
— Беляна… Беляна! — раздалось у самого уха.
— А? — вздрогнула я.
— О чём так крепко задумалась? — с улыбкой спросил Серый, беря из моих рук очередной готовый к праздничной ночи фонарь.
— О магии, её оказывается так много вокруг, — ответила и сразу спросила. — А ты умеешь петь?
— Конечно! Этой ночью услышишь, ведь она вторая и петь будут только мужчины.
— А женщины?
— Женщины будут шептать, как мы прошлой ночью. А на третью ночь поют уже все, где бы кто ни был. На небе вспыхнет костёр Трёх Богинь и будет гореть до первого Солнечного луча.
— Костёр на небе? — изумилась я.
— Ты и это не помнишь… — еле слышно прошептал Серый и жалость отразилась в его глазах.
— Белая помнит, но я ничего не спрашиваю, боюсь разрушить её радостное настроение. Нам сейчас наконец легко и спокойно. Лучше ты расскажи, как празднуют следующую ночь? Надо плести новых кукол?
— Нет, они должны сгорать в первую ночь. Во вторую ночь сжигают тёмное прошлое, обиды-невзгоды, неудачи за весь год, — увидев моё недоумение, Серый начал объяснять. — Для этого чаще всего сжигают старую обувь, что-то из одежды или другую любую вещь, которая напоминает о плохом. Например, девушка поругалась с парнем. Что она бросит в огонь?
— Его подарок, — догадалась я.
— Верно. Обычно это шишки из Зачарованного леса, гребни, ленты, платки.
— А парень тогда что бросит, тоже подарок?
— Бывает, что и подарок… но чаще рубаху или штаны… — почему-то вздохнул Серый.
— Их-то зачем?
— Понимаешь… — парень смущённо почесал затылок. — … когда мужчина рассержен, в нём закипает злость, которая мешает дышать и думать. Её обязательно надо выплеснуть любым способом. Чаще всего через драку, особенно после выпитого вина. Ну и…
— Понятно, — хмыкнула я.
— Нет, так не все делают, только молодые и глупые! — поспешно добавил он. — Все, кто на службе у короля, умеют сдерживать злость до времени, а излишки тратят на тренировках.
— Но это же тоже драка, — не согласилась я.
— Не совсем так, — покачал головой Серый, повесил фонарь и подсел ко мне ближе. — Когда я появился в школе королевского бойца, то вёл себя, как дикий волк в ловушке. Злился на всех и на всё, дрался по любому поводу. Не понимал, почему отец оставил тут одного, а сам ушёл на задание. За младшими тогда присматривал Белый волк — оборотень, который служил ещё деду нынешнего короля.