Солнечный листопад-1 (ч.1-6)
Шрифт:
Этот препод всегда на удивление умел рассказывать даже самый неинтересный материал так, что даже заправские возмутители спокойствия затихали, вслушиваясь в бархатный голос. Он мне всегда нравился, нравилось слушать, и пусть это - бред какой-то. И самостоятельные писала на отлично, впрочем, как практически все. Но на протяжении этих двух с половиной часов он меня бесил. Сильно. Как и вообще универ и все, что в нем обретало. До последних крыс и блох, если таковые найдутся. Я сидела за задней парте, крутила в пальцах огрызок карандаша, наблюдала за ним, и слушала, слушала, слушала... Но мысли мои были далеко, так, что даже я не смогла бы их возвратить из тех далей. Разве что только сами решат вернуться... Просто я опять задумалась о Леше, и вот что произошло. Мысли
На шестую пару меня уже не хватило. Да и не только меня - половина группы тоже не выдержала и смылась, едва только препод куда-то ушел. Я, недолго думая, дунула следом, пока он не вернулся.
... Никто не отзывался на стук. Я изображала дятла где-то с минуту, а потом ушла, гадая, куда же Леша мог уйти. На ум приходило только одно место - общага но я уже проверила, его в комнате нет. Может, пошел к кому-то?..
Через полчала никто не ответил. И еще через час дверь как была закрыта, так и оставалась. Просто удивительно...
Ну, правда, где он? Я всерьез начала волноваться, и с каждым оборотом часовой стрелки на циферблате веселеньких настенных часах-китти, все сильнее. В восемь двадцать пришла одна идейка. Мари же живет на моем этаже, может Леша у нее? И пошла проверять догадку. В какой комнате она живет, не знала, так что пришлось стучаться во все двери по очереди и спрашивать Мари. Начала от своих соседей - это так, на всякий случай, и закончила предпоследней дверью в конце. Открыла сама Мари. Нисколько моему неожиданному приходу не удивилась, только радостно поприветствовала, словно мы не пару дней были знакомы, а несколько лет, и втащила внутрь, радостно щебеча о чае, самочувствии, моих делах - и все это практически одновременно. Голова распухла и отказывалась воспринимать столько информации. И она, похоже, это поняла. Смутившись, извинилась. У Мари была та же особенность, то и у Леши... или у Леши была та же особенность, что и у Мари - я не знала, кто из них старший. Но суть в том, что и на Мари тоже невозможно было долго обижаться. И пусть она не улыбалась, как ее брат, а только состроила виноватое личико - результат тот же. Она слишком милая, чтобы даже помыслить о том, чтобы обидеться. Да я и не хотела...
Мари развела бурную деятельность: долила в элекрочайник воды, отстаивающейся в огромной бутылке от хлора, щедро сыпнула заварки, на удивление, настоящей, а не пакетик какого-нибудь липтона. Пока она возилась с такой редкостью, как заварник, я решила осмотреться.
Такая же комната, как и у всех - два года назад делали ремонт на всем этаже, так что обои у нас были одинаковые. Леша однажды прислонился к косяку, так что теперь я знала, что они цвета топленого молока, с золотистыми цветками. Приятный цвет, успокаивающий... жаль только, что для меня цвет не имел значения. Все равно он серых оттенков. Кровати только две, обе - около стен. У большого окна, занавешенного шторкой с воланами, располагался стол. Идеальная чистота что на нем, что на висящей рядом полке. Книги, тетради, всякие мелочи, вроде подставки с карандашами-ручками, маленькие статуэтки - все расставлено аккуратно и ровно. На стенке рядом с одной кроватью булавками приколоты фотки радостной девушки - кажется, именно она хозяйка спального места, раз находилась на каждой фотографии. А рядом с кроватью Мари, на которую она и присела, на стенке были развешаны картины... Честно, я забыла как дышать, на автомате поднесла ко рту кружку, забыла этот самый рот открыть, и в итоге обожглась и едва не облилась. Это были пейзажи: большие, маленькие, и везде были горы. Не просто какие-то огрызки, а Горы с большой буквы - величественные и неприступные, с заснеженными шапками на вершинах. Вот на одной картине у подножия длинной горной гряды расположилось озеро, которое ловило последние отблески необычайно большого закатного солнца. Другая запечатлела гору Фудзияму - кто же
– и на переднем плане - беседка с характерной для Японии крышей, оплетенная каким-то густо-вьющимся растением. А на третьей...
– Нравится?
– с оттенком гордости спросила Мари, и я кивнула, едва сумев оторвать взгляд от пейзажей и вернуться из прекрасных миров гор в настоящий мир.
– Просто я очень сильно люблю горы, - призналась она, подперев ладошкой щеку. Глаза девушки заволокла мечтательная дымка. Она вздохнула. Нужно будет обязательно попросить Лешу дотронуться до них, очень уж хочется увидеть в цвете!
"Кстати...
– Я отставила полупустую чашку в сторону.
– Зашла, залюбовалась и совсем забыла, зачем вообще пришла!"
– Мари, а ты не знаешь, где может быть Леша?
– не стала тянуть и спросила прямо.
Она удивленно вскинула брови:
– Лекс? Да вроде должен быть в своей комнате.
Я объяснила, что в комнате его нет вот уже несколько часов. Мари нахмурилась, встала и, отыскав, как потом оказалось, мобильник, быстро пощелкала клавишами, поднесла к уху. Едва-едва были слышны длинные гудки. Мари набрала еще раз. И опять только гудки.
Девушка посмотрела на телефон с таким сомнением, словно это он был виноват, что вызываемый абонент не отзывается. Пощелкав подольше, набрала и еще раз. Опять с тем же результатом.
– Не отвечает...
– донельзя удивленно пробормотала Мари.
– А телефон включен!
– Кто не отвечает?
– ступанула я. Можно было и без ее ответа догадаться, что Мари могла звонить, особенно после заявления о его пропаже, только Леше. После еще нескольких попыток дозвониться до брата, девушка с обеспокоенным видом потребовала рассказать, почему я ищу парня. Ну а я... я все и рассказала. С самого начала. Мари я доверяла, еще в день знакомства ощутила небывалое доверие к этому человеку, и даже родство... Все дело, наверное, в чувствах к Леше. А он - ее брат. Вот и...
Лицо Мари, без утайки, выражало все эмоции, какие она испытывала, слушая мой местами сбивчивый рассказ. И больше всего на нем было... не злости или ярости, а беспокойства. Заметила, что у нее даже тряслись руки... пока девушка не сцепила их в замок. В конце концов, она вообще подскочила - я подавилась недосказанным словом - и начала бегать взад вперед по комнате. Я совсем замолчала и удивленно следила метаниями Мари. Что с ней? Почему такая странная реакция, откуда столько паники? Я даже стала беспокоиться - вдруг умудрилась, сама того не заметив, сболтнуть что-то не то?
Но вот она перестала изображать маятник и бухнулась - именно так, с размаху - на кровать, отчего та жалобно скрипнула. Я ждала, когда девушка успокоится... вот, теперь и за нее волноваться начала! Да что же сегодня за день волнения за семью Немриных?
– Прости, Сонь, - едва слышно выдохнула Мари более-менее нормальным, близким к обычному, тоном.
– Ничего.
– А что я еще могла сказать? Я хотела продолжить, спросить, что же вызвало такую бурную реакцию, но девушка сделать этого не дала. Резко развернулась и впилась взглядом в мои глаза.
– Ты теперь бросишь Лекса, так?
– сухо спросила.
– После всего увиденного, ты не захочешь больше его видеть?
Я в шоке захлопала глазами, переняв привычку выражать крайнее удивление у Лошади... случайно вышло! Мари сверлила меня колким, требовательным взглядом, придвигаясь ближе. Почувствовала себя прямо как на допросе...
– Да с чего ты взяла?! Нет, конечно!
– справедливо возмутилась я. В голову подобная мысль, даже отдаленно на нее похожая, не забредала, настолько дикой она была. Чтобы я - и сама (!) решила больше не видеть Лешу? Да я на стенку полезу, как заправский человек-паук и начну подвывать волкам. Может, для кого и прозвучит, как шутка, но для меня это - суровая правда. Как я без него?.. Уже никак. Не только из-за красок. Даже не подозревала, что когда-нибудь стану настолько зависима от другого человека. Его присутствие требуется уже как воздух - постоянно. Это страшно. И это... так здорово! Звучит, как откровение мазохистки.