Солнечный листопад-1 (ч.1-6)
Шрифт:
– Хочешь, куплю что-нибудь?
– Леша верно истолковал выражение моего лица.
Я активно закивала. Парень улыбнулся, на секунду отвлекая от созерцания витрины кафешки.
– На мое усмотрение?
– уточнил он, получил в ответ кивок - разве я могу говорить, если рот слюни заполнили? Сказал подождать где-нибудь, где будет меня видеть и, потрепав по шапке, ушел.
Посреди дороги стоять было как-то не очень, так что я решила примоститься на какую-нибудь скамейку. Под критерии "ближняя" и "свободная" подошла только одна, к ней-то и пошла, осторожно обгоняя медленно бредущих людей. Хорошо хоть ширина дорожек, виляющих между гор наледи и снега, это позволяла. Но одного человека обойти не удалось. Я в сторону - и он, в другую - опять тоже
– Сонька!
– Безошибочно угадал мое имя незнакомый парень. Или... не такой уж и незнакомый... С каждой секундой пристального разглядывания и копошения в памяти парень казался знакомым все больше и больше. Особенно родинка на левой скуле. Она и помогла окончательно узнать стоящего передо мной человека.
– Семен?!
– ошарашено воскликнула. Вот кого-кого - а его в этом городе я никак не предполагала встретить. Ведь семь лет назад говорил, что насовсем в Смоленск уезжает! Где Смоленск, а где мы!
– Угу!
– вот как я ошарашено, с такой же по силе радостью, буквально сверкая, выдал "найденыш", подтверждая, что я не ошиблась.
Сема... я во все глаза разглядывала так сильно изменившегося мальчишку... уже парня. В моей памяти он оставался таким добродушным, круглолицым колобком с прической "горшком", не могущий просидеть и минуты на месте - все куда-то рвался, бежал, в общем, был ну очень подвижным, несмотря на свои внушительные габариты. У меня он всегда невольно сравнивался с мячиком. Веселый, отзывчивый, необидчивый на довольно болезненные прозвища паренек, сын одного из приближенных друзей семьи - он довольно часто бывал в нашем доме.
И что я вижу перед собой? Вытянулся, теперь приходится голову задирать, хорошо хоть не так высоко, как с Лешей... а раньше с меня ростом был. Очень сильно похудел, раза в четыре, а может - во все пять. Это отразилось и на лице - оно стало уже, признаю, в несколько раз симпатичнее: выделились довольно изящные губы и большие, как оказалось, глаза. Нет, и раньше Сема был довольно симпатичен, но колобки нечасто нравятся девочкам, из-за чего парень страдал. Только прическа осталась прежней - на его голове по прежнему строгий минимум волос - короткий "ежик" и торчащий под прямым углом сантиметровый намек на челку.
Пока я придирчиво рассматривала Сему, он, в свою очередь, рассматривал меня. А в какой-то момент вообще неожиданно сгреб в медвежьи объятия, в которых я просто утонула и почти задохнулась. Позорно умереть от удушья мне Сема не дал и вовремя отстранился.
Я подняла глаза, внутри бурлила бешеная радость - а как же иначе, неожиданно встретила первого и единственного друга! Но то, что увидела...
Напротив округлившего глаза Семы стоял Леша с лицом, перекошенным такой злобой, что стало страшно, и сжимал в кулаке воротник его куртки. Как кино в замедленном темпе: Леша заносит руку и с размаху бьет Семена по лицу, отчего он отлетел назад, в гору снега, подняв тучу снежной пыли. Кривится, но даже не успевает открыть глаза, когда как Леша делает шаг вперед, опять занося кулак.
Даже не знаю, как у меня получилось так быстро добежать, да еще и проскочить между двумя парнями, развернувшись к последнему, так и замершему с поднятой рукой.
– Алекс, перестань, это мой друг, слышишь! Не смей его бить!!
– заорала в голос, пытаясь достучаться до мозга этого идиота. Ну зачем, объяснит мне кто-нибудь, зачем нужно было бить ничего не сделавшего ему парня?!
Злость на его лице подутихла, но не исчезла. Зеленые глаза продолжали пугающе сверкать бешенством... пугающим больше от того, что я еще никогда не видела такого выражения у этих глаз. Но кулак медленно опустился и разжался.
За спиной послышалось шуршание и сдавленные ругательства. Я обеспокоено повернулась к Семе, быстро осматривая его на предмет повреждений. А вдруг этот сумасшедший еще сломал ему что-нибудь? Не дай Бог, конечно! Левый
– Ты что, совсем сбрендил?
– его взгляд переместился на меня, растеряв по дороге злость, но приобрел возмущение и непонимание.
– Соня, кто этот дебил?
– Пусть твой друг заткнется, иначе я ему врежу опять, - мрачно посоветовали из-за спины.
– А ты если еще хоть раз коснешься моей девушки - убью.
Я вскочила, распираемая яростью.
– Я не...
– с таким пылом начала, и... сдулась после второго слова. "...Твоя девушка" - так и осталось недосказанным, потому что в голову резко стукнула мысль - а кто тогда?
Пусть, да, никто из нас не заикался о том, чтобы, как все говорят, становится парой, но... это уже итак было понятно. Как бы я не стеснялась, смущалась и так далее. Мгновенно пронеслась мысль о том, как бы я чувствовала себя на его месте, если бы услышала от Леши возмущенное высказывание, что, мол, я не ее парень... Отвратно себя бы чувствовала. А еще - преданной.
Вот из-за этого и не договорила.
Кошмар, и в такую минуту я беспокоюсь об этом идиоте?!
***
Я слепила снежок, больше похожий на кривой блин, а не на традиционный шарик. Завернула полученный кошмар в бумажный платок, подумав, еще в один, и протянула ряд сидящему Семе.
– Приложи.
Он сдержано поблагодарил, взял полученное средство лечения и приложил к пострадавшему по недоразумению месту. Правда, только я, как последняя дура, верила в это недоразумение. Сема был свято уверен, что Леша буйный псих, которого нужно в палату с мягкими стенами сажать, дабы уберечь нормальных людей. Это он и высказал как поднялся и отряхнулся от снега. Леша после такого рванул вперед с ясно написанным на лице намерением не только отправить Семена обратно в снежную кучу, но и закопать его там... приложив по голове чем-нибудь тяжелым. Только я стояла на его пути и совсем не желала уступать дорогу, да еще и удерживала его за руки. В общем, помешала я воплотить задумку в жизнь. Тогда он ограничился ответным высказыванием, завуалировано, но понятно обозвав Сему слабой женщиной. Теперь пришлось вцепляться в рукава Семы, удерживая рвущегося вперед парня. Леша снисходительно смотрел на него сверху вниз, пользуясь превосходством в росте.
С горем пополам, с километром потраченных нервов и где-то часа времени этих двоих удалось успокоить. Но не помирить, это вообще оказалось так же нереально, как лбом остановить локомотив. И так же опасно. Предложила уже... но они, не сговариваясь - какой там, если разговор их сводился только к взаимному обмену каких-либо оскорблений, - так посмотрели на меня, что я мгновенно заткнулась и зареклась говорить на эту тему.
Двое парней что-то резко напомнили мне двух бойцовых собак, с породой еще не определилась, готовых при первой же возможности вцепиться друг другу в глотки. И я по воле случая держала поводки этих псинок в своих слабеньких руках, уговаривая их не драться. Страшно? Не то слово. Сему удерживала ласковыми уговорами, да я вообще столько сахара в слова переложила, что самой тошно стало. Это просто я вспомнила, как давным-давно вот так уговаривала колобка-Сему не лезть в драку с довольно крупным семиклассником за отстаивание "любимой". Той любимой жертвенность Семена была до одного места, я это знала, безнадежно влюбленный - нет. Вот поэтому я его и мальчишку удерживала от драки. Как и тогда, Сема заслушался и позволил усадить себя на скамейку. На Лешу я бросала предупреждающие взгляды и один раз сказала, что если он посмеет даже подойти близко к моему другу детства, я... перестану с ним разговаривать. Совсем. Угроза из репертуара детского сада, сама понимала и поэтому не надеялась, что она подействует. Леша усмехнулся, но приближаться не стал, держась строго за спиной, на расстоянии двух-трех шагов. А на скамейку, куда усадила Сему, сел тоже, только с другой стороны меня.