Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)
Шрифт:
Очень много чувств промелькнуло в зеленых глазах, когда он упомянул отца.
– Волнуешься?
– это было просто нелепое предположение. И я не ожидала, что угадаю.
– Волнуюсь, - обреченно признался он.
– Мы с ним... как поссорились, больше не виделись. Почти шесть лет, Соня!
– воскликнул, и речь его все набирала скорости и злости.
– Я не знаю что от него ожидать. Зачем он меня позвал?
– Леша замолчал. Выдохнул. И пробормотал: - И будь моя воля, не виделся бы с ним вообще.
Шесть лет. После того, как отец вышвырнул сына из страны, сказав, что лучше
Я обхватила ладонями его лицо и уверенно сказала:
– Все будет хорошо. Это же твой отец, в конце-концов. Что плохого случится?
Была обязана успокоить. Если Леша продолжит волноваться и злиться, ничего хорошего не произойдет. Прежде всего - для него.
Он усмехнулся и перевел взгляд на поля.
– Кто знает...
***
Он проснулся рано утром. Без всякого будильника, хоть и завел его, так, на всякий случай. Прекрасно зная, что проснется именно тогда, когда нужно. Кто бы знал, чего ему стоило заставить себя закрыть глаза, успокоиться и уснуть! Волновался... Лекс признался в этом Соне вчера. Но перед этим признался самому себе. С трудом.
Уже сколько дней он ломает голову: что же, все-таки, понадобилось отцу? Просто так этот человек никогда и ничего не будет делать. За всеми, до единого, поступками кроется расчет и запутанная паутина выгоды... Всегда против воли восторгающая Лекса. Тогда ему было довольно сложно распутать ее. Теперь же, после всего случившегося, он уверен, что с легкостью все поймет. Вырос, изменился. И авторитет отца для него лишь пережиток прошлого, от которого Алекс отказался.
В шкафу одной из комнат, как парень и предполагал, оказался костюм, рубашка, туфли и галстук. Не удивился и когда все это идеально село на теле. Разве что... Скептично вытянув перед собой галстук, кинул эту удавку на полку. Хватит с отца и ненавистного костюма. Раньше Лекс костюмы, если не любил, то - терпел. Но после "ссылки" в военное училище, пребывание в котором парень тщательно от всех скрывал, всякая форма или даже намек на нее доводили его до зубовного скрежета, заставляя вспоминать далеко не самые радужные годы в жизни.
Парень повертел головой, плюнул на все и расстегнул верхнюю пуговицу. Может иллюзия, а может действительно стало легче дышать. Он вгляделся в глаза своему отражению и заметил в них слишком заметное волнение. А его не должны были заметить посторонние. Особенно отец. Перед ним никогда нельзя показывать слабость: давний закон. Лекс ненадолго прикрыл ладонью глаза.
Спокойно. Разве не научился за столько лет сдерживаться?
Он выдохнул и опустил руку. Спокойно и даже несколько безразлично посмотрел на отражение. На человека, которого так всегда хотел видеть отец. Холодный взгляд. Никакого выражения на лице.
Научился. Очень хорошо.
Лекс усмехнулся и вышел из спальни.
Дверь в комнату Сони была приоткрыта. И парень не смог
О большем он не мог и мечтать. Родина, с которой Лекс словно и не расставался - осталась такой же, какой он помнил ее. И девушка, которую он любит. Пусть такая история с ним в главной роли дважды происходила в этой стране, теперь было одно, но самое важное отличие: она любит его. И Алекс знал, что почти так же сильно, как и он Соню. Почти. Он все же сильнее.
Не удержался - нагнулся и коснулся приоткрытых губ.
Стал зависим, больше чем от воздуха. Алекс любил свободу и ненавидел, когда его что-либо ограничивает. Но только на такое ограничение как эта любовь он согласен.
Прервать становившийся с каждой секундой все более настойчивым поцелуй стоило усилий, который совершенно не хотелось прикладывать. И он бы не ушел просто так, если бы не почувствовал движение. Отстранился и поймал прямой взгляд девушки.
– Я не спала.
– Пояснила она, то ли уловив его растерянность, то ли просто решила пояснить. Парень вопросительно вскинул брови.
– Не могу спокойно уснуть в незнакомом месте.
– Опять пояснила Соня.
– Уже уходишь?
– Да.
– Лекс кивнул.
– Скоро за мной приедут.
И парень не ожидал, что она привстанет на локти, придвинется, чтобы коротко чмокнуть его в губы и, улыбнувшись, скажет:
– Удачи. Все будет хорошо.
Эти четыре простых слова стали для Алекса как талисман. И теперь он точно был уверен, что встреча пройдет хорошо. Разве может быть иначе?
Без двадцати минут шесть. Ранее утро. Небо еще не освободилось от серой пленки ночных облаков, в редких прорехах было видно бледно-голубое небо. Город, особенно его предместья тонут в дымке тумана, и Лондон полностью оправдывал свое звание туманного Альбиона. Пусть это звание дано не из-за самого тумана, а из-за сжигаемого несколько сотен лет назад в неисчислимых количествах угля. Темно-серый "бентли" не одинок на дорогах, но мимо никто не проносился - с такой машиной мало кто сможет поспорить. Уже суета и шум. Кого-то она может раздражать, но только не Алекса. Парень наслаждался знакомыми звуками, впитывал их в себя. Еще одно доказательство - он дома. В это оказалось несколько сложновато поверить сразу. Слишком невероятной казалась реальность.
Лекс не ошибется сильно, если скажет, что почти все "ранние пташки", его вынужденные соседи по дороге, крутятся в бизнес сфере города. И направляются туда же, куда и он. В Сити(1).
Переход между старым городом и скоплением зданий, построенных в стиле постмодерн, всегда выглядел как прыжок во времени. Но - прыжок привычный. Весь Лондон такой, сочетает в себе несочетаемое: старые и новые свои части, сам город с его характерным шумом, людскими толпами и парками, где царит покой и умиротворение. Но за такое разнообразие он его и любит. Всей душой.