Солнечный луч мраморных скал
Шрифт:
Берсерк обнажил меч, поднял и погрозил вражеским
кораблям, темными точками маячившим на горизонте.
Конунг остался спокоен. Он был уверен в своем решении и не собирался идти на поводу у воина, потерявшего разум от предвкушения боя!
– Как я сказал, так и будет! Несогласных сам отправлю
на встречу с Рагнаром вплавь! Убери меч, Ральф, если не
хочешь прямо сейчас поединка со
Берсерк ворчал, как рассерженный медведь, но вернул
меч на пояс. Зигвард продолжил.
– Братья! Знаю вашу доблесть! Ваша храбрость - радость
Одину! Но сейчас не время! У Рагнара семь кораблей!
А сам он хитрее и вероломнее самого Локки! Если примем
бой, то кто оповестит общину об опасности?! Кто за-
щитит наших женщин, детей, стариков?! Уйдем сейчас
незамеченными - оставим этого тролля с носом: бесславен
тот вождь, что соперника белым днем в море не заметил!
И потом, у нас на борту девчонка! Сольвейг! Про нее
говорила мне жрица Тарборг. Нельзя рисковать ее жизнью!
Защищенной Тором открылось, что в ней - спасение
нашего народа. Кто из вас готов пойти против воли богов?!
Отмахнуться от пророчества?! Ты, Эльвир?
– Зигвард
ткнул кулаком в напряженное плечо ближайшего викинга,
Или ты, Синезубый?! А может быть, ты, Ральф?! Ты был
со мной в священной долине! Молчите?! Живо, на весла!
– Подожди, мой конунг! Рагнар - далеко, зато, кит -
близко! Неужели его отпустим?! Смотри, здоровый какой!
В нем мяса - на неделю хватит! Забьем его! А то, получается зря на воду вставали - чайкам на смех!
– зло проговорил берсерк. Желваки на его щеках перекатывались, как волны, выдавая едва сдерживаемую ярость.
Зигвард тяжело кивнул.
– Будь по твоему, Ральф. Бери копье!
Ральф победно осклабился, а остальные воины одобрительно загудели, поднялись со своих мест и выстроились вдоль бортов. В искусстве охоты никто не мог сравниться с берсерком. Он обладал не только чудовищной силой, но и поразительной меткостью. Никакая добыча не уходила от него живой! Он поднял копье, перехватил поудобнее и приготовился, пристроившись на носу судна. Остальные налегли на весла выравнивая драккар под нужным углом.
Мишель, не отрываясь, смотрела, как на поверхности
воды то появлялась,
хозяина моря. Она всем сердцем была против этого бес-
смысленного, с точки зрения современного человека, убийства. Чем провинился бедный кит?! Почему он должен стать жертвой ярости этого злобного, жестокого глупца?! Даже Зигвард - девочка это чувствовала - был против охоты. Он не хотел задерживаться здесь теперь, когда так велика опасность быть замеченными противником многократно превосходящим по численности. Поколебавшись еще секунду, она выпрямилась, высоко вскинула голову и звонко выкрикнула:
– Нет! Не надо!
Зигвард удивленно посмотрел на Мишель, которая, хоть и дрожала, как осиновый лист, жестко, не мигая, уставилась на опешившего от изумления Ральфа.
– Сольвейг! Тебя не спрашивали!
Однако, решимость, с которой девочка встала на пути у
берсерка, способного двумя пальцами переломать ей все кости впечатлила и заинтриговала конунга. Ральф же, как будто взбесился от ее слов.
– Закрой рот! Как ты смеешь своим писком мешать мужчинам охотиться?! Кто-нибудь! Уберите прочь эту безмозглую пигалицу!
Мишель не пошевелилась. Она ужасно разозлилась. Так, что даже перестала бояться.
– Послушайте меня! Этого кита нельзя убивать! Нельзя!
Я точно знаю, потому что... Потому что... Так сказали мне... Боги!
Она непроизвольно положила руку на кожаную оплётку
рукояти маленького меча, висевшего у нее на поясе. Это придало ей дополнительной уверенности. Ее движение не осталось незамеченным. Зигвард улыбнулся, а за ним и остальные. Ральф гоготал громче всех.
– Смотрите, братья! Уж не грозная ли Валькирия попирает ногами наш драккар?! Или это сама Скульд оставила источник Урд, чтобы сообщить, что охота принесет нам несчастье?! Лучше бы тебе убраться по добру, по здорову глупая пигалица! Я твой прутик сломаю голыми руками! И тебя заодно!
– Остынь, Ральф! Может быть, на самом деле устами Сольвейг говорят боги! Охоты не будет!
Конунг устало махнул рукой в сторону берега - Возвращаемся домой!
– Ладно, маленькая ведьма! Пусть будет по-твоему! Проверим, какие такие боги с тобой говорят!
Берсерк положил копье, резко развернулся, сел на свое место и с нарочитым плеском опустил в воду весло. Остальные воины последовали его примеру, хотя на их лицах явственно читалось недоумение.