Солнечный луч. На перекрестке двух миров
Шрифт:
– И потому после свадьбы вы решили лишить всего того, что доставляло ей радость. Решили приставить надсмотрщиц, которые не подпустили бы никого, кроме вас, – сухо произнес магистр. – У нее остались бы только вы.
Король отсалютовал магу.
– И только я уже решал бы, когда и как воспользоваться этим правом. Только от меня зависели бы наши встречи и их необходимость в данный момент. И вот так было бы правильно
Он поднялся с подоконника, одернул одежду и вернулся за стол. Затем раскрыл папку и достал документ, с которым собрался работать. Однако, прежде чем начать, снова посмотрел на Элькоса и закончил:
–
Монарх оставил фразу недосказанной и демонстративно опустил взгляд в документ. Это был знак, и магистр его понял. Он встал со стула, поклонился и направился прочь, точно зная, что ни в коем случае не скажет королю, если удача все-таки улыбнется и пропажа будет найдена. Лишь в одном случае – она сама захочет вернуться.
– Элькос, – голос государя остановил мага уже у двери. Тот обернулся и увидел, что монарх, прищурившись, смотрит на него. – Ты ведь не огорчишь меня, мой старый друг? Если узнаю, что ты скрыл от меня важное, я буду крайне огорчен. Мои откровения не должны быть использованы мне во вред. Ты всё еще мне верен?
– Да, Ваше Величество, я верен вам, – склонил голову магистр. – Я вас услышал и понял.
– Не задерживаю.
Элькос покинул кабинет короля. И едва за ним закрылась дверь, он понял, что его долгая служба королевскому роду подошла к концу. Магистр решил найти себе преемника. Теперь он не столько искал меня, сколько нового королевского мага. Нет, меня, разумеется, тоже, но более сосредоточился на своем последователе. И когда сообщил о своем решении монарху, тот лишь спросил:
– Почему?
– Так мне будет легче сосредоточиться на поисках Шанриз, – почти не солгал Элькос. – Я смогу с легкой душой покинуть дворец, зная, что ваша жизнь и безопасность в надежных руках. К тому же я уже изрядно извел свои запасы и должного уровня защиту не могу предоставить. Еще немного, и вы станете уязвимы.
– Может, вы и правы, – подумав, согласился король. – Но прежде чем вы утвердите своего преемника, представьте его мне. Возможно, я буду иметь возражения.
Однако возражений не было. Магистр выбрал лучшего, на его взгляд, мага. Он был ровесником короля, обладал немалым уже раскрытым потенциалом по нынешним меркам, разумеется, в меру честолюбивым и далеко не глупым. Поговорив с ним, государь согласно кивнул, и Элькос принялся за обучение преемника.
Новый верховный маг Камерата был готов заступить на свой пост незадолго до королевской свадьбы. Элькос хотел уйти сразу же, но он был приглашен самим государем и потому остался на срок празднеств. Хотя, признаться, дались ему торжества нелегко, потому что дворец и Двор уже изрядно ему опостылели. Однако долг верноподданного велел терпеть, и магистр терпел.
Уже на свадьбе он с пристрастием рассматривал юную невесту правителя Камерата и нашел, что схожесть со мной и вправду имеется, даже больше, чем показал художник. В королеве чувствовалась живость нрава. Она была прелестна ликом, стройна станом, и даже волосы оказались ярче, чем изобразил художник. Ее Высочество была смущена, но не подавлена. Улыбалась своему жениху и таила взор под длинными ресницами.
Государь казался очарованным. И если бы у алтаря стоял не Ивер Стренхетт, то можно было бы надеяться, что он наконец успокоится и будет
Король Камерата мог быть очарован десятком юных прелестниц разом, но своего пути не менял. А потому и маг менять принятых решений не собирался. Да, он был верен государю, но отдавать тому Шанриз Тенерис, если бы она нашлась, не стал и под угрозой смерти. Долгие годы службы подошли к концу, и теперь каждый шел своей дорогой.
Глава 7
Улицы были заполнены народом настолько, что казалось, даже птичье перо не может проскользнуть между человеческими плечами. Сегодня государь Камерата Ивер II Стренхетт принимал поздравления своего народа. Младенца показали еще утром после его рождения. Потом были объявлены празднества, во время которых к королю шли родственники, послы других государств, важные сановники, придворные и высшая знать. Они подносили богатые дары, стремясь перещеголять друг друга в щедрости и роскошестве.
И пока над городом гремели фейерверки и знать соперничала между собой, кто больше поразит государя, по улицам столицы и всех прочих городов Камерата лилось полноводной рекой вино, раздавались яства за счет городской казны и немного государственной. Впрочем, в столице пиршество оплачивал сам король, как и циркачей с музыкантами, игравшими, казалось, в каждом переулке. Веселье длилось с утра до ночи и с ночи до утра.
Лишь только два человека не принимали в них участия: королева и сам наследник, в честь которого гремело королевство. Даже прислуга, меняясь, могла выкроить денек на шумную гулянку, как и фрейлины Ее Величества. Но юной матери этикет предписывал не покидать покоев, пока ее здоровье полностью не поправится. Что до младенца, то ему весь этот шум и гам был попросту безразличен. У Его королевского Высочества сейчас были иные интересы и потребности, кои и удовлетворялись в полной мере как им самим, так и его окружением, следившим за высочайшим желудком и его пеленками.
И вот по прошествии десятидневных празднеств пришло время счастливому отцу явиться перед своим народом, дабы подданные могли лично пожелать Его Величеству всяческих благ и увидеть его благосклонную улыбку и легкий кивок в знак благодарности. Люди несли цветы и кидали их под ноги монаршего скакуна. Так что если сказать, что столица в этот день цвела, то не будет никакой ошибки – улицы были завалены цветами. А где еще не проехал государь со свитой, по тротуарам текли цветочные реки. Но когда он появится, в воздух взлетят разом все букеты, заменив собой огненный фейерверк на живой и ароматный.
Закончатся же все гулянья, едва король вернется во дворец. Да, этот выезд был финальной фазой. И после этого дни покатятся по заведенному кругу. Юный принц будет расти и радовать успехами своих родителей, государь править своей страной, а подданные служить ему и отечеству кто как может. И только я оставалась незваным гостем на всем этом действе, потому что не сбиралась ни поздравлять, ни гулять на шумных улицах, а просто ждала, когда мы сможем отправиться в Тибад. Да и случайно попасться на глаза тому, кто смог бы донести во дворец, что видел меня, я считала полнейшей глупостью.