Солнечный свет
Шрифт:
Люсьена уговаривать не пришлось. Он порывисто подался вперед, опершись локтями о стол, и начал:
— Она красивая… Такая красивая, что иногда кажется неземной, богиней, спустившейся с Олимпа. И она любит меня! Можешь поверить! Она любит меня таким, какой я есть.
Герцог иронично усмехнулся, глядя через стол на молодого человека. Сколько женщин уже были влюблены в его юного подопечного и сколько их еще будет? Он не сомневался — множество.
Отец виконта, двоюродный брат герцога, погиб в битве при Ватерлоо. Сказать по правде, герцог не испытывал особого удовлетворения от роли опекуна.
В завещании говорилось, что, если с ним во время службы в армии Веллингтона что-то произойдет, его сын становится подопечным герцога Алверстода. И как опекун Люсьена он обязан проследить, чтобы молодой человек нашел достойную себя невесту и заключил с ней брак.
Женщины, привлекавшие внимание виконта до сих пор, с точки зрения света вызывали глубокие сомнения. В их числе были не только две уже упомянутые «леди», но и, к примеру, вдова на несколько лет старше Люсьена, с большими претензиями, вообразившая себя виконтессой. Была также и леди весьма сомнительной репутации, которая безутешно заламывала руки из-за якобы вдребезги разбитого сердца, которое, к счастью, очень удачно склеилось благодаря внушительному количеству соверенов, полученных от…
— Твое обращение к мифологии при восхвалении предмета обожания весьма трогательно, — все так же насмешливо продолжал герцог. — Но ты забыл сообщить, кто она?
— Клэрибел Стэмфорд, — торжественно произнес виконт. И тут же заметил на лице герцога сосредоточенное выражение — очевидно, тот пытался вспомнить, где слышал это имя.
— Стэмфорд, — раздумчиво повторил опекун. — Не дочь ли это сэра Джарвиса Стэмфорда, владельца скаковых лошадей?
— Совершенно верно, — сказал виконт. — Я предполагал, что ты его вспомнишь. Он обладает несколькими замечательными экземплярами лошадей, в прошлом году они победили твоих скакунов в Кембриджшире.
— Да-да, но победа была какой-то бесцветной, — словно защищаясь, заметил герцог и добавил: — Да-да, вспоминаю, Стэмфорд просто ликовал…
— Но надеюсь, это не причина для того, чтобы предвзято относиться к его дочери?
— А я ничего такого и не сказал, — пожал плечами герцог.
— Значит, ты разрешаешь мне жениться на ней? — горячо воскликнул виконт.
Герцог промолчал. Он считал своего подопечного слишком юным, наивным и ветреным, эдаким мальчишкой-школьником с необузданными страстями и неразумными увлечениями. Впрочем, герцог не осуждал его. В его представлении именно так и должен вести себя молодой человек, когда вокруг царит мир, нет войны и, следовательно, нет поля брани, на котором можно проявить свой высокий дух, даже оказаться раненным.
Но герцог был уверен, что Клэрибел, или как там ее звали, столь страстно увлекшая Люсьена, не более подходящая для него пара, чем все другие особы.
Пока он размышлял, виконт взволнованно наблюдал за ним и, наконец не выдержав, пылко воскликнул:
— Если ты намерен отказать и не разрешить мне сделать предложение, кузен Валериан, клянусь, я уговорю ее убежать со мной, и Бог с ними, с последствиями!
Герцог вскинул голову и резко ответил:
— Надеюсь, девушка, на которой ты хочешь жениться
Виконт мрачно откинулся в кресле.
— Сейчас, когда мне уже исполнился двадцать один год, я полагал, что имею право быть мужчиной, а не куклой, привязанной к твоему фартуку.
Герцог криво усмехнулся:
— Ты смешал две поговорки, дорогой Люсьен. Получилась сложная метафора, но я понял твою мысль.
— Ты до сих пор относишься ко мне как к младенцу, — с обидой в голосе сказал Люсьен.
— Странно, что у тебя создалось подобное впечатление, — ответил герцог. — Я просто пекусь о твоих интересах и не более. Должен признаться, мисс Стэмфорд — это уже что-то получше, нежели прежние.
Виконт устремил на герцога сияющие глаза:
— Значит, ты готов согласиться?
— Очень может быть, — ответил герцог.
Виконт подался вперед:
— Тебе надо познакомиться с Клэрибел! И ты поймешь, почему я хочу, чтобы она стала моей женой.
— Именно это я и собирался тебе предложить, — сказал герцог. — И лучше всего получить представление о незнакомом человеке в его доме, в привычной для него обстановке.
— Ты хочешь сказать… — нерешительно начал виконт.
— Да-да. Пусть сэр Джарвис пригласит нас с тобой на денек-другой.
— В деревню?
— Конечно, — твердо ответил герцог.
Виконт неуверенно посмотрел на опекуна.
— Никак не могу понять, кузен Валериан, почему ты считаешь это столь важным.
— Я должен объяснить? Мне кажется, это ясно и без лишних слов.
— Но у сэра Джарвиса есть дом в Лондоне. И Клэрибел нравятся балы, которые сейчас так часто устраиваются…
— Не сомневаюсь, — ответил герцог. — И поскольку ты прекрасно танцуешь, она находит тебя замечательным партнером.
Он не собирался делать комплимент, но виконт, обожавший танцы, радостно вспыхнул:
— А если на мое предложение поехать в деревню сэр Джарвис не захочет покидать Лондон, тогда что?
— Я полагаю, — уверенно произнес герцог, — сэр Джарвис обрадуется возможности пригласить меня в гости. А если он предпочтет тянуть с приглашением, тогда и ты, дорогой Люсьен, должен будешь подождать.
Что-то в тоне герцога подсказало виконту не продолжать дискуссию. Его охватило беспокойство: Клэрибел, обожавшая Лондон, вряд ли захочет сейчас ехать в деревню.
Герцог же отлично понимал, о чем думает виконт, и, потягивая кофе, вернулся к «Таймс», листая ее и пробегая глазами строчки, как бы забыв о своем подопечном.
Несколько минут виконт молчал, потом, поколебавшись, проговорил:
— Что ж, кузен Валериан, я благодарю тебя уже за то, что ты мне пока не отказал. Я думаю, встретившись с Клэрибел, ты поймешь мои чувства.
— Надеюсь на это, — ответил герцог.
Он допил кофе, поставил чашку, отодвинул кресло и поднялся.
— А теперь извини — у меня много работы. Но я беспокоюсь: чем ты займешь себя, пока проснутся твои друзья, они ведь редко встают раньше полудня?