Солнечный удар в сердце

Любимова Ксения

И она совершенно спокойно продолжила пить кофе, словно ничего и не случилось.

– Так кто же сообщит Лениной маме о ее смерти? – снова пробормотала женщина и покачала головой. – Может, ты? – и она посмотрела на Маришу.

– Нет, увольте, – отказалась девушка. – На меня такие разговоры действуют очень угнетающе.

– Жаль, ты бы вполне справилась с этой ролью.

– Пусть Голубев сообщит. Мне кажется, такое известие как ни сообщи, а реакция будет одной и той же.

– Возможно, – она задумчиво повертела в руках чашку. – Тем

более и осознание придет не сразу. Ты не знаешь, когда я должна привыкнуть к мысли, что Гоши больше нет?

Мариша опешила. Такого вопроса она никак не ожидала.

– Не знаю, – осторожно ответила она.

– Мне кажется, я никогда с этим не смирюсь. Не может быть, чтобы такой жизнелюбивый человек вдруг ушел в никуда.

– Все рано или поздно оказываются там, – философски заметила девушка.

– Но лучше позже, чем раньше, тебе не кажется?

– Это само собой!

– Интересно, а Гоша нас сейчас видит? – и Вера, широко раскрыв глаза, принялась оглядывать потолок кухни. – Он должен быть где-то наверху, не так ли?

Марише вдруг стало страшно. Интересно, Вера сама по себе такая или на нее так подействовала смерть мужа? Скорее бы пришел Эрик! Она скосила глаза. Марта тихонько возилась у плиты и, казалось, не обращала никакого внимания на разговор.

– А как вам нравится Ярослав? – спросила девушка, желая сменить тему разговора.

– Какой? – женщина снова сфокусировала взгляд на Марише.

– Как какой? Научное светило!

– Ах, ты про этого недотепу? Хороший мальчик.

Мариша снова впала в ступор. Понятия «недотепа» и «хороший» казались ей не совсем идентичными. Она бы скорее назвала его размазней. Или для Веры чем хуже, тем лучше?

– Что, не согласна со мной? – усмехнулась женщина. – Мне Ярик действительно нравится. Но не своими талантами, а практичным подходом к жизни. Я знаю, что он встречается с Ольгой не по большой любви, а из-за денег. Но с другой стороны, он не будет их спускать направо и налево. У него есть определенная цель. А мне такие люди нравятся, хотя по жизни они из себя ничего не представляют. Ярослав напоминает мне меня саму. Я ведь тоже не блистала талантами, и пробиться куда-то у меня не получалось. Зато я удачно вышла замуж. Правда, пришлось кое-чем пожертвовать, но это того стоило.

– Чем, например? – полюбопытствовала Мариша.

– Свободой! Но с другой стороны, я успела побыть вместе с мамой. Ты знаешь, я ведь очень любила мою маму!

– Слышала, – коротко кивнула Мариша.

– А ты любишь свою маму?

– Она погибла.

– А… Мне очень жаль… Это ужасно, когда родители тебя покидают.

– Наверное, что-то похожее испытывает ваша дочь, – вырвалось у Мариши, и она прикусила язык.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Вера.

– Ну, вы ведь не уделяете внимание вашей младшей дочери – о старшей я пока не говорю, – и она чувствует себя покинутой, ненужной, нелюбимой…

– Это тебе Инна сказала?

– Да, она плакала, когда говорила

о вас. Видимо, сказался стресс, связанный со смертью отца, и девочка излила все, что у нее наболело.

– Странно, она мне ничего подобного не говорила. А что именно сказала Инна?

– Она сказала, что не понимает, как вы, которая так любила свою мать, не можете понять, что она тоже вас очень любит. И вы не только не видите этого, но и не хотите замечать.

– Надо же… Я и не думала, что в дочке бушуют такие страсти. Мне всегда казалось, что ей присуща некая холодность. Она же вся в папу! Надо же, как мало мы знаем своих детей! А Ольга что?

– По-моему, Ольгу все в вас устраивает. Ей даже нравится, что вы не вмешиваетесь в ее жизнь.

– Да, Оля другая, – задумчиво протянула Вера. – Хотя чего я удивляюсь? У нее ведь другая мать. Я до сих пор не понимаю, как мы смогли с ней поладить. У Оли мамаша была с бешеным нравом. Я очень боялась, что девочка пойдет в нее. Красивая была, стерва…

– Кто стерва? – осторожно спросила Мариша.

– Да мать ее… До сих пор не могу понять, почему она не удержалась около Гоши. А ведь он ее очень любил. Вы не видели ее? Нет? У Ольги в комнате стоит ее фотография. Огромные глаза цвета спелой вишни, шикарные черные волосы и взгляд такой, аж до мозга костей пробирает. Но, видимо, не всегда красота является залогом счастливой семейной жизни.

– А почему у нее был скверный характер?

– Кто ж ее знает? Вот и пить начала… А зачем, спрашивается? Один раз набралась до отключки и протаранила головой стену в ванной комнате. Даже плитка треснула. Гоша специально не стал ее менять. Оставил для меня, чтобы я, каждый раз посещая ванну, помнила про тлетворное влияние пьянства на организм женщины. Знаешь, иногда мне кажется, что Ольга мне ближе, чем Инна. Может, это потому, что нам нечего делить? Ведь Ольге никогда не была нужна моя любовь. Она и так мне благодарна.

– Скажите, а ваша мама вас любила? – вдруг спросила Мариша.

– Конечно! Мы все свободное время проводили вместе. Я даже не бегала с девчонками на танцы – ведь этого времени было так мало! Я поговорю с Инной, – вдруг сказала она и решительно поднялась со стула. – Прямо сейчас.

Оставив недопитый кофе, Вера выплыла из помещения.

– Куда это она? – поинтересовался Голубев, вваливаясь на кухню и сменяя хозяйку дома за кухонным столом.

– Разговаривать с дочерью, – ответила девушка.

– С которой? – уточнил Эрик, входя следом.

– С Инной.

– И о чем же?

– О материнской любви! – с выражением ответила Мариша и торжественно посмотрела на мужчин.

– Интересно, кто ее на это подбил? – иронично спросил сыщик, красноречиво оглядываясь по сторонам.

Мариша молчала и потягивала кофе.

– Все понятно, дошла своим умом.

– Кстати, Вера сказала, что даже не подозревала об Инниной привязаности.

– Неужели? – хмыкнул Голубев. – Хороша мать!