Солнечный ветер
Шрифт:
***
Капитан быстро шел, с трудом заставляя себя не бежать. Это будет не вежливо. Нэс и так вдоволь наобщалась сегодня с земными его тараканами. Жирные, злобные звери, сам Макар им не рад. Но пусть она лучше узнает его и таким, чем питает иллюзии…
– Почему ты так злишься? – Нэс, словно услышав последние его мысли, на бегу догнала капитана и зачем-то коснулась рукой его пальцев. Мак перехватил ее кисть и к себе девушку притянул останавливаясь.
– На одного идиота. И это не Гесс, – поймав взгляд ее ироничный, поправился: – Хорошо, он второй. Это если Горыныча не
– Хвостатый не глуп, – она вдруг улыбнулась, и к гладко выбритой щеке Аверина потянулась пальцами свободной руки.
Он заставил себя не отстраниться с огромным трудом, вдруг поймав себя на горькой мысли. В последний раз проделывать с собой такой простой жест Мак позволял только Асе. И с тех самых пор – никому. Но эта девочка делала все совершенно не так. Что-то трепетное и доверительное было в простом прикосновении к гладкой щеке.
– А вы с Гессом, – тем более, – и добавила мягко, словно к чему-то прислушиваясь. – Выдохни. Ты сейчас на себя не похож, экипаж это сразу почувствует.
Упоминание Гесса задело. В памяти все это время непрошено выступал рассказ друга о неудачной женитьбе. Восемь раз! Да Аверину с этой одной разобраться бы. Конечно же, у него не такое терпение, как у биолога. И опыта нет никакого и…
– Так и будешь упорно молчать? – чуть голову наклонила, его рассматривая внимательно.
– Знаешь… Кажется, я ревную, – Мак выдал вдруг, собственным не веря ушам. – Никогда в жизни ничего подобного не испытывал и чувствую себя форменным идиотом.
В ответ она распахнула глаза, темные, затягивающие его, словно Сумерки. И на секунду задумавшись, вдруг потянулась навстречу, краем губ прикасаясь к его подбородку. Мак замер, даже дышать перестал. А девичьи губы неловко скользнули чуть выше, она встала на цыпочки, закинула голову и обожгла робким касанием его губы. Потом замерла, словно сама испугавшись собственной смелости… Несколько долгих секунд они так и стояли, соприкасаясь одеждой, но не телами. Ловя прерывистое дыхание друг друга, смотря прямо в глаза.
– Шахматы… – прошептала ему прямо в губы.
– В шервову задницу всех…– сипло ответил Аверин и отпустив ее руки, ладонями осторожно обнял лицо девушки, все еще пристально вглядываясь ей в глаза. – Чтобы они себе там не почувствовали…
А потом взял и накрыл ртом её губы, как морская волна накрывает свой берег. Зная точно, что он ее ждет, что буквально иссохнет без этой живительной влаги. Пусть даже соленой.
И Нэрис ответила, жадно, совершенно не так, как в первый их поцелуй. Сладкая, мягкая, нежная. Он в нее падал с космической высоты и тут же тонул на головокружительную глубину…
Макар ощутил себя натянутым до упора харанским арбалетом. Без права на выстрел, без возможности снять болт с широкого ложа. Как же сложно жить рядом с недосягаемой женщиной, особенно после стольких месяцев вынужденного воздержания!
Сразу же после вахты потащит Гесса на спарринг в спортзал. Это его все вина, нечего было пялиться на лиглянку и заставлять ревновать капитана.
Дыхания не хватило обоим и девушка у него на плече спрятала тут же лицо, рвано вздохнув. А Макар носом потерся о ее шершавую макушку, и тихо сказал:
–
– Как зверюшка в театре зверей? – спросила, к нему снова лицо понимая.
Макар не очень уверен был в точности перевода, но отчего-то кивнул.
– Это я поняла, – задумчиво проговорила, отодвигаясь, – а чего ждет от психолога мой капитан?
Мой. В размягченном мозгу капитана так неожиданно и так радостно отозвалось это короткое слово, что он улыбнулся невольно.
– Для начала отбейся. – ему остро вдруг захотелось ее удержать. Снова сдержался с огромным трудом Эта девушка – сплошное испытание для его выдержки. – Ты кажется говорила, что тоже умеешь играть? Можно и так. Постарайся поближе познакомиться с экипажем. Даже проигрывая, можно расположить к себе этих негодяев.
– Мне проигрывать? – удивилась лиглянка.
– У меня в экипаже очень сильные игроки… – в голосе капитана прозвучал снисходительный тон. – Постарайся не очень расстраиваться.
Идти ему никуда не хотелось. Точнее не так: подмывало схватить ее на руки и унести прямо в спальню. А потом… Да. Развернуться и выйти, вызвав Гесса в спортзал, для ударного направления хода мыслей обоим.
Перспектива прискорбная. Но Макар никогда от собственных планов не отступал, мог лишь маневрировать в рамках заданных им самим же погрешностей. А это значит…
– Идем! – снова взял ее за руку и развернувшись, рванул к шахте спуска на центральную палубу, – нас очень ждут шахматы, ты совершенно права.
Нэс оставалось лишь тихо посмеиваться, и ноги скоренько переставлять.
Удивительной он человек, этот Аверин. То мудрый и хладнокровный, словно могущественное божество из древних сказок, то вспыльчивый и ревнивый как будто мальчишка.
Каков он настоящий? Наверное, только время покажет… Но Нэс пока ничего не отталкивало во всем этом сложном и красочном всем калейдоскопе его острых черт. Он нравился ей абсолютно любым, вот что действительно поражало.
9. Шахи и маты
Проиграть у меня не получилось. Ни разу. Шесть партий, последние оба раза ничья.
Да, у меня были отличные учителя.
Из спален Красного круга на выходные отпускали лишь отличившихся девочек. Тех, например, кто выигрывал шахматный тур у команды мальчишек. И мотивов у наследницы обедневшего прайда было всегда предостаточно: вожделенная горстка увесистых лаков, как приз, и свобода. Там, за стальными воротами всегда ждали меня увлекательные приключения в тесной компании верных друзей.