Солнечный ветер
Шрифт:
— Моя донна! Надеюсь, что для тебя это звучит не оскорбительно и не издевательски, потому что, вся инквизиция и очень многие бдящие, испанцы. В Испании так обращаются только к очень знатным, богатым и уважаемым дамам! — провел он маленький экскурс в историю. Белла с достоинством кивнула Мигелю и продолжала слушать дальше. — Так вот, моя донна, я должен извиниться за наш вчерашний маскарад… Мы решили пошутить и проверить, чего ты стоишь… Прости, донна! — он покорно склонил перед ней голову и виновато заглянул ей в глаза.
— Прошу, Мигель, продолжай! Я не сержусь на вас, хотя поначалу была готова разорвать на части! — она смущенно проговорила. — Особенно досталось, какому-то бедному, попавшему под мою горячую руку Инквизитору…
— Это был я… — Мигель скорчил мину и комично развел руки. — Но, я получил по заслугам, это была моя идея. — Помиримся? — подмигнул он Белле.
— Конечно, Мигель… — усмехнулась Белла. — Продолжай…
— Наш Орден очень древний и могущественный, скоро ты познакомишься с ним, ты приглашена в гости самим Магистром. Там ты узнаешь все, что раздирает тебя на части… и
— И, чем же я так не угодна? — прошептала она охрипшим от гнева голосом.
— Ты угодна всем, моя драгоценная донна! — Мигель опустил перед ней голову. — Как ты можешь быть кому-то не угодна! Глупости… Просто, то, что ты женщина внесло некий диссонанс и некоторые… непредвиденности! Мы ждали Избранную Душу, но почему-то ждали, что это будет мужчина, с ним проще… С женщиной сложнее… — он словно извиняясь за свои слова, взглянул Белле в глаза. — За две тысячи лет, я повидал много, очень много женщин! Они были красивы, молоды, дерзки, желанны, они были уродливы до безобразия, стары и дряхлы, наводили ужас, вызывали жалость, они были разные, очень разные! Они сладострастно стонали, извиваясь от мук плоти, они корчились и мучались от пыток, они горели на кострах, страдали на дыбах в жутких муках… — он смотрел на нее черными, страшными глазами. — Участь женщин в этом мире всегда страшнее и горше, чем участь мужчин! Только оскорбленный и униженный ими мужчина мог придумать те жуткие страдания, что сносили женщины с момента их появления на Земле! Видимо, Высшие Силы решили, что мужчины должны признать свою неизгладимую вину и склонить головы с покорностью и покаянием, и вымолить прощение у Избранной Души в теле женщины и научиться не желать ее, как вещь, не унижать и топтать ее гордость, а научиться видеть в ней нечто другое… — он продолжал смотреть на нее своими горящими испанскими глазами. — Женщина — это всегда искушение… Нет ничего нового в этом мире, все старо, как и он сам! Женщина, это загадка, которую не могут разгадать, вот уже не одно тысячелетие… Но, женщина женщине рознь! Иногда появляются такие женщины, как кометы… Грандиозное, космическое, захватывающее зрелище и многие судьбы ломаются, горят, исчезают в пыль в их великолепном горящем на все небо, хвосте… — он продолжал говорить, завораживая Беллу своим бархатным голосом. — Вампирши, суккубы, ведьмы и прочая нечисть, в женском обличии, это всего лишь мертвая душа демона, заключенная в женскую оболочку… Эта мерзость тоже хочет быть желанной, страстной, ветреной, дерзкой и сводить мужчин с ума. Но, это всего лишь жалкая подделка, годная разве только для того, чтобы гореть на костре и корчиться в предсмертных судорогах с отрубленной головой… — он выдохнул и посмотрел на очарованную звуком его голоса Беллу. — Но ты, другая! Ты настоящее искушение… Живая душа, в живом, прекрасном, женском, страстном, теплом и зовущем теле! Ты можешь дать потомство любимому и любящему тебя человеку, оборотню, Охотнику….Но, не вампиру! Нет… Он не может созидать жизнь, он уже мертв! Но, усладить ты его можешь и неоднократно… У тебя бессмертная душа и магическое бессмертие! Ты наделена множеством способностей и талантов. И у тебя огромная страшная, неконтролируемая, тотальная власть и противостоять тебе не посмеет никто! Играть против Высших Сил в этом мире не рискнет никто! Верь мне! Я знаю, о чем я говорю… Я живу две тысячи лет, моя донна! Мы можешь вершить судьбы мира, сидя прямо здесь на кухне… — он был красноречив и его бешеные глаза горели. — Белла, ты — венец желаний, ты — высшая награда, ты — кубок победителя! За тобой будут охотиться, но не для того чтобы убить, а чтобы завладеть тобой и прикоснуться к тебе, как к живой богине, как к Чаше Грааля, как к наивысшему чуду! — Мигель спрятал свои черные глаза и с усмешкой и сожалением посмотрел на Беллу. — А ты проливаешь слезы по мальчику-оборотню… Силы Небесные! Святая Мадонна! — вскричал Мигель — Да он сделает все мыслимое и немыслимое, но он вернется… Бегом прибежит, на брюхе приползет, истекая кровью, не важно как, но он будет рядом и будет землю грызть, чтобы оказаться здесь. Верь мне! Ему было так щедро подарено то, о чем никто и помыслить не смеет, а ты плачешь и страдаешь… О, моя драгоценная донна! Ты еще не знаешь своей силы… — он многозначительно посмотрел на ошеломленную Беллу. — Стоит тебе чего-то захотеть, все в единую секунду будет у твоих ног! — он посмотрел на Беллу своими черными бешеными глазами и печально улыбнулся. — И потому мы здесь!
Белла, недоверчиво посмотрела на двух громил, сидящих у нее на кухне и с вызовом в голосе произнесла:
— Мигель, ты меня застращал до невозможности! Во время твоего рассказа мне становилось и жутко, и страшно, и весело, и плакать хотелось от жалости к себе самой! — она посмотрела на него с дьявольским прищуром и вкрадчиво приказала. — А, подайте мне сию секунду шампанское и клубнику! — весело хихикнула она.
— Моя донна, как сейчас говорят продвинутые дети, ты прикалываешься? — с усмешкой посмотрел на нее Алекс.
— Нисколько, Алекс! Вы за свои слова отвечаете или… — она изогнула вопросительно
— Мигель, а ну метнись в супермаркет за шампанским и клубникой! — смеясь, проговорил Алекс, глядя на Мигеля.
Мигель, улыбаясь своей потрясающей улыбкой, значительно проговорил:
— Я не любитель дешевых балаганных шуток, но… Донна, ты усомнилась во мне? — Мигель вышел на середину кухни и пронзил Беллу взглядом, словно кинжалом. Вдруг, молниеносная, короткая, ослепительная вспышка, как будто кто-то фотографировался на кухне, озарила помещение, и Мигель исчез. Улыбка медленно сошла с лица Беллы, она вопросительно уставилась на Алекса, но тот продолжал молчать и сидеть со скучающим видом.
— Алекс! — рявкнула Белла и узкими злобными глазами уставилась на своего телохранителя. — Где Мигель?
— Ну, вот уже идет он…, что вы так нервничаете из-за него, моя донна! — зачастил Алекс.
Снова молниеносная, короткая, ослепительная вспышка озарила кухню и на том же месте, откуда исчез, вновь появился Мигель, в одной руке держа запотевшую бутылку «Вдовы Клико», а в другой — сказочной красоты плетеную корзинку спелой клубники. На его лице сияла улыбка, которая исчезла, как стертая ластиком, когда он увидел выражение лица Беллы, Мигель предусмотрительно быстро пихнул на стол и шампанское, и клубнику, и молниеносная, короткая вспышка, а затем тут же следом и другая, на долю секунды ослепили Беллу, и та только и успела крикнуть, вслед убегающим от ее гнева стражам:
— Вот мерзавцы!
Она аккуратно потрогала пузатую бутылку, она действительно была холодная и осязаемая, а клубника изумительно пахла в волшебной корзинке. Белла счастливо засмеялась и пошла за бокалами к шкафчику. Словно разговаривая сама с собой, она произнесла вслух, в некуда, в пустоту:
— Цветы, сладости и фрукты, были бы тоже кстати…
Она тщательно протирала бокалы мягкой салфеткой, нежно дыша на них и просматривая на свет. Одна яркая, ослепительная вспышка, на секунду отразилась в протираемом ею бокале. Белла грациозно повернулась и замерла на месте. По середине кухни, стояла огромная плоская ваза с умопомрачительным букетом из оранжевых орхидей! На столе ждал целый ворох больших, маленьких и совсем миниатюрных коробочек со сладостями! И, как венец творения, подальше от нее стояли они: довольный Мигель с большущей корзиной аппетитных и свежих фруктов, и не менее довольный Алекс с двумя бутылками запотевшего шампанского.
Белла, возвела глаза к потолку, и сердито посмотрела на них, а потом ласковым и нежным голоском пропела:
— Вы просто невозможны!
Шальной, беззаботный смех разносился по всему дому, там пили за знакомство и за что-то еще, столь же приятное и веселое, но двое испанцев не пьянели никогда, и эта их бесшабашность и заразительная энергия, предназначались только для Беллы. Все остальные прочие, знающие их не одну сотню лет, ни за какие сокровища мира не согласились бы видеть их и слышать. Они показывали свое лицо и произносили приговор только один раз — в момент смерти своей жертвы от молниеносного, ядовитого, смертельного выпада их страшного меча.
Глава двадцать третья
Непредвиденные осложнения
Белла пригубила шампанского из бокала, попробовала свежей клубники и отведала сладостей. Она понимала, что ее стражи — это не фигляры и не клоуны, а опасные и жестокие существа, вызывающие ужас, только об одном упоминании о них. Они дурачились и смешили, чтобы как-то скрасить и не напугать ее всей серьезностью недалекого будущего. То, что ожидало ее, Белла, предполагала… Она задумчиво покусывала клубнику и размышляла…
Слишком много ей выпало подарков и сюрпризов в последнее время, скоро будет предъявлен счет и праздник закончится. Наступят тягостные и суровые будни… Она вспомнила свой сон, она знала, что ей предстоит. Какая-то часть души не хотела этого и сопротивлялась, но другая, подгоняемая и питаемая чувством долга и ответственностью, была готова нести свою службу… Она уже смирилась со многим в своей жизни, за все приходится расплачиваться… Было бы странно и смешно предположить, что такие способности, которыми ее наградили Высшие Силы, предназначены для подглядывания в мысли преподавателя на экзамене или для успешной игры на бирже! Она мучительно искала свое место и предназначение в этом, пока еще мало понятном и сложном мире, легендарных, мифических, страшных существ… Вампиры, оборотни, суккубы, ведьмы, Охотники… Они тоже жили по каким-то своим неписанным незыблемым законам, но пришла она и вся их стройная, отточенная веками незыблемость зашаталась. Диссонанс и непредвиденные досадные недоразумения… Потому, что она женщина… С мужчиной проще, там все понятно. Приходит доминантный альфа-самец и ему легко подчиняются, потому что это закон природы… Он вожак, путь его понятен и предначертан… Война, кровь, жестокость и чувство уверенности, что он поступает единственным верным способом, понятным и естественным для его окружения. Когда он устанет от бесконечных потоков крови и льющей через край ненависти, он вспомнит, что есть где-то тихая, спокойная, именно для него предназначенная гавань и пришвартуется там, на время, зализать раны и отогреть заледеневшую душу… Долго он там находиться не сможет, потому как, бурлящая кровь, неисчерпаемая энергия и зов крови доминирующего самца, будут гнать его на новые свершения и подвиги. Даже во имя чего и почему он делает так, через какой-то промежуток времени становится неважным и забытым. Он поступает так, потому что это древнейший закон природы, когда побеждает сильнейший. Он носит в себе свое предназначение воина, защитника, завоевателя, все старо, как и сам мир и выдумывать что-то новое не нужно, все течет по законам природы… А женщина?