Солнечный ветер
Шрифт:
В нескольких метрах впереди прямо поперёк улицы, заехав колёсами двойки тягловозов на тротуар и напрочь перегородив экипажу охранки проезд, торчала казённая карета Адмиралтейства – слегка рассохшаяся и облезлая, явно не для парадных выездов, но украшенная всеми положенными эмблемами, фигурками дельфинов по краям крыши и прочей мишурой. На облучке вместо кучера сидел матрос в широкополой шляпе, а возле открытой дверцы стояли следователь цур Горберг и… адмирал Эльда Каррисо.
Фредерик с совершенно каменным лицом что-то очень тихо говорил командующей, которая слушала его, заложив правую руку за спину и отставив ногу – словно принимая доклад на мостике. Предшествовавшая
Как только фок Аркенау выбрался из кареты, Каррисо бросила, не оборачиваясь, продолжая смотреть в глаза следователю:
— Реймонд, пересядьте в мой экипаж.
— Послушайте!… - возвысил голос Фредерик, — я ещё раз…
— Лейтенант! — Каррисо резко обернулась к адъютанту. В её голосе зазвенел металл. Зрачки были расширены, несмотря на солнечный день. — В мою карету, живо!
Фок Аркенау, с трудом подавив желание козырнуть, почти бегом бросился к казённой повозке…
Карета Адмиралтейства, подпрыгивая на выбоинах и ухабах, мчалась куда-то на предельно допустимой в городской черте скорости, а Реймонд судорожно сжимал в руках ножны с возвращённой шпагой и пытался понять – заводить ли ему разговор или же лучше помалкивать. Пехотный капитан в салон не сел, и с адмиралом они оказались наедине, так что сказать и спросить можно было многое. Но стоит ли? Лейтенант не был уверен, что вопросы, которые может задать ему командующая, будут проще вопросов следователя охранки. Впрочем, пока Каррисо, неподвижно сидящая напротив, даже не смотрела на него, молча глядя в окно.
Лишь когда экипаж свернул на второстепенную улицу и сбавил скорость, Каррисо откинулась на диванчике, задёрнув занавеску. Вдруг вынула левую руку из перевязи, разогнула, тряхнула кистью, несколько раз быстро сжала и разжала левый кулак, насколько это было возможно с её когтями. Поморщилась, опустила руку на бедро.
— Как ваше плечо? — нашёлся, наконец, Реймонд. Молчать у него больше не было сил, а повод заговорить подвернулся "аполитичный".
— Двигать рукой могу, а остальное – пустяки, пройдёт, — ответила Эльда, поднимая на него взгляд. Глаза адмирала в полумраке салона чуть фосфоресцировали, отсвечивая зелёным. Адъютант сглотнул, втянул воздух сквозь зубы, но всё же решился:
— Мой… госпожа адмирал, могу ли я узнать…
— Знаете, Реймонд… — перебила его Каррисо. — Когда я служила вторым помощником на фрегате… давно, в общем… то слышала от одного матроса такой… пожалуй что анекдот, — адмирал обхватила подбородок ладонью и теперь смотрела на лейтенанта слегка исподлобья. — "Никогда не спрашивайте близких людей о том, за что они вас любят. Вдруг они действительно задумаются?". Вы уверены, что хотите меня о чём-то спросить?
Фок Аркенау закусил губу, размышляя, потом решительно кивнул:
— Госпожа адмирал, куда мы едем?
— Мы едем ко мне домой. Вам придётся пожить там… некоторое время, пока я буду разбираться в ситуации, — командующая сделала кистью пространный жест, словно очертив в воздухе круг. — В любом случае, в кутузку вы не попадёте.
— Вы позволите жить в своём доме человеку, который, возможно, пытался вас отравить? — Реймонд взял себя в руки настолько, что его уже хватило на длинный
— А вы пытались? — прищурилась Каррисо.
— Нет! — чуть не выкрикнул молодой человек, однако спохватился, и добавил, выдавив из себя жалкую улыбку: – Но насколько я вас знаю, вы не из тех, кто верит на слово и кого можно убедить одним только честным словом…
— Смотря, кто это слово даёт, — хмыкнула адмирал. — Я вас знаю немногим больше, чем вы – меня, но, на мой взгляд, вы не из тех, кто способен организовать массовое отравление. Мягко говоря. Поучаствовать вольно или невольно – вполне, но не организовать… Это во-первых. Во-вторых, мне сразу не понравилось, как повелось следствие.
— Повелось? — колесо повозки угодило в особо глубокую выбоину, и фок Аркенау едва не уронил на пол шпагу. — Я думал, оно только начнётся, когда меня…
— Следствие началось ещё этой ночью, через два часа после того, как вы покинули мою квартиру, — покачала головой Каррисо. — И как-то очень странно оно пошло… Словно в охранке сразу поняли, кто во всём виноват. А иные варианты рассматривали чисто для проформы. Хотя обвинять ту же Нарцию можно с не меньшим успехом. Не знаю, что это – попытка быстро и не утруждаясь раскрутить потенциально славное дело, или о вас знают что-то особенное… Но в любом случае, лейтенант, как только вы попадёте в изолятор СБП, как только с вами проведут первый допрос, вы живо и под запись признаетесь в том, что от вас захотят услышать.
Карета вдруг резко свернула, чуть не встав на два колеса, пассажиров качнуло вбок. Каррисо приложилась левым боком о дверцу и сдавленно охнула.
— Мой адмирал! — подскочил, едва не ударившись макушкой о потолок, фок Аркенау, позабывший, что решил пока отказаться от подобного обращения.
— Всё нормально, — неестественно бодрым тоном произнесла Каррисо, садясь ровно. — Так вот… Когда за вас возьмутся профессионалы, вы расскажете всё, что угодно. Я лично хочу знать правду о случившимся. А вот чего хотят в охранке, я уже не совсем понимаю. И пока не разберусь, все карты им в руки не отдам.
— И… что мы будем делать? — спросил Реймонд, не уверенный, что обращение "мы" уместно. Он так и не понял, верит ли адмирал в его невиновность, или просто собирается вести какую-то свою интригу.
— Жить вы будете у меня, — адмирал глянула в окно и со вздохом вновь принялась пристраивать руку на перевязь. Кажется, они уже ехали по улице Каменщиков. — На допросы вам ходить придётся, но я всегда буду с вами, и прослежу, чтобы беседа не уходила… в сторону от темы. Я, конечно, не конкурент следователям из СБП, но у меня есть, где проконсультироваться, и в моём присутствии они просто будут вынуждены придерживаться протокола. Надеюсь, скоро ситуация прояснится, и там будет видно, что именно предпринять.
— А кстати, как вам это удалось? Забрать меня прямо у следователя.
— Дело техники. По кодексу Фридриха-Вильгельма Шестого адъютанты офицеров фактически приравнены к оруженосцам при благородных господах, и сей анахронизм никто не удосужился отменить… Это даёт многое, в том числе и право забирать на поруки даже при весьма серьёзных проступках, — командующая снова посмотрела в окно, кивнула и надела треуголку. Поправила перья на ней. — Ещё надавила на некоторое противоречие, согласно которому ваше дело может проходить по ведомству Трибунала Военно-Космического Флота, а тогда СБП вообще не имело права вас задерживать… В общем, дезорганизовала и деморализовала противника, принудив к отступлению, если без подробностей. А перехватили мы вас почти случайно.