Солнечный ветер
Шрифт:
— Спасибо, — от души поблагодарил фок Аркенау, вновь уставясь за корму. С рулевого мостика на юте, где сейчас торчали бывший судовой врач с беглым адъютантом, идущий на буксире "Родрик-космоходец" был виден как на ладони. Лишившийся парусов и одной из мачт, он двигался позади и чуть ниже "Звезды", так что не составляло труда разглядеть снующие по палубе фигурки и копошение в подвесных люльках, украсивших нос старого фрегата. Рабочие из ремонтной команды старательно выискивали и уничтожали любое упоминание о прежнем названии – закрашивали, сбивали, снимали, соскабливали… "Родрик" переставал быть собой. Это было правильно, это было необходимо, но смотреть на это почему-то было грустно. Корабль помнит всех своих капитанов. Меняя имя, корабль меняет судьбу… и теряет память. Значит,
Реймонд сам не заметил, как оказался в ответе за дальнейшую судьбу "Космоходца" и, отчасти, его команды. Всё сложилось само по себе, событие к событию…
Покойный Вик был везунчиком. Как заметил доктор Блаузи, даже угробила его несвоевременная удача – с отколовшимся камнем и взорвавшимися пушками люггера. Словно пытаясь извиниться за такой промах, судьба позаботилась об остатках экипажа "Родрика". А может, им передалось нерастраченное везение погибшего капитана – здесь космонавтские суеверия однозначный ответ дать не могли. В любом случае, ситуация разрешилась наилучшим для уцелевших образом. Сначала они благополучно выбрались из астероидов. То, что дело обошлось единственным серьёзным столкновением, и идущий практически вслепую корабль не расплющился о какую-нибудь дрейфующую скалу, иначе чем чудом назвать было сложно. Теперь, задним числом, собственная идея уже не казалась Реймонду такой уж хорошей. Более того, в первую же спокойную ночь на борту спасшего их судна лейтенанта с такой силой продрал запоздалый страх, что ему пришлось вылить себе на голову кувшин воды, чтобы унять дрожь во всём теле и рвущийся на волю истерический смех. Затея со "слепым полётом" была авантюрой на грани самоубийства, теперь он осознавал это чётко. Но у них получилось – "Родрик" вышел в чистый космос менее чем за сутки, отделавшись парой пробоин на уровне трюма да обломанным бушпритом. Команду впечатлило. Матросы пришли к выводу, что "товарищ лейтенант дело знает", о чём не замедлили сообщить самому "товарищу". Доктор и инженер, куда лучше осознающие, что благодарить следует скорее случайность, нежели Реймонда, похоже, попросту поверили в его удачу.
Не то, чтобы юношу негласно признали за командира, но определённым уважением прониклись. К наследнику Аркенау стали прислушиваться. Спрашивать у него, что и кому делать дальше. И исполнять полученные – нет, не поручения – советы. Это позволило поддерживать на борту некое подобие дисциплины те неполные три дня, что "Родрик" болтался в пустоте, на безопасном расстоянии от астероидов. Повреждения, доставшиеся кораблю за время полёта через кольца Денеба-VIII, позволили занять людей на всё это время. Один матрос помогал Брокхзену управляться с гравикомпасом и рулём, ещё один вместе с доктором ухаживал за раненым, остальные же потихоньку заделывали пробоины и открывшиеся от ударов щели. Лейтенант старался ненавязчиво помогать и там, и тут, в результате чего спал урывками, по два-три часа…
Так они могли дрейфовать многие месяцы, но спасение пришло куда раньше, в виде корабля Остерн-Зайской торговой компании. И это тоже было везением. Огромный семимачтовый торговец "Хитрая звезда", принявший на борт выживших и взявший "в повод" их побитое судно, представлял собой настоящую летучую факторию. Власть на нём делили капитан и полномочный торговый представить компании. Первый отправил спасённых мыться и отсыпаться, второй пожелал говорить наедине со "старшим из уцелевших". Как ни велик был соблазн признать старшим доктора Блаузи, Реймонд вызвался сходить на переговоры сам. Бывший адъютант чувствовал, что впервые в жизни держит в руках поводья своей судьбы, и не хотел без серьёзного на то повода их упускать. К счастью, с ним никто не спорил. Матросы лишь пожимали плечами, а Блаузи улыбался в усы. И Реймонд пошёл – разумеется, сперва помывшись в корабельной бане, и убедившись, что "его люди" хорошо устроены в свободных пассажирских каютах.
Господин торговый представитель, грузный хокландец по имени Исаак цур Раанхозе, принял лейтенанта в личном кабинете. Кабинет
— Благодарю, — ответил фок Аркенау, стараясь сесть ровнее – в вертикальном положении всегда проще бороться со сном. — Раненый в вашем лазарете, остальные отдыхают. Им помощь не требуется.
— Рад, — кивнул торговец. — Тогда мы можем перейти к делу. Я понимаю, что вам тоже следовало бы сперва отдохнуть, но есть один вопрос, который следует решить незамедлительно… Вы хотите, чтобы в ближайшие несколько дней о вас написали газеты всех ближайших планет?
— Н… пхы… н-нет! — поперхнулся слюной Реймонд. Янтарная жидкость в рюмке от сотрясения плеснула через края. Узнали?! А может, его специально и искали? Торговые компании могли известить о побеге коронного преступника…
— У вас имеется уважительная причина? — толстый хокландец с выражением искреннего интереса на лице облокотился о обтянутую зелёным сукном столешницу.
— Да, — к собственному удивлению, бывший адъютант почти сразу совладал с голосом. Задавленный приступ паники пошёл на пользу – сонливость как рукой сняло. И вообще – раз его спрашивают, значит, дают выбор. Не всё так просто. — Я бы не хотел… э… чтобы вокруг случившегося с нашим кораблём поднялся шум. А почему обо мне должны написать?
— Ну, не о вас лично – о спасшихся в кораблекрушении, — купец откинулся на спинку и сложил ладони на немалом пузе. — Такие известия всегда попадают на первые листы… Скажите, вы покушались на жизнь Императора или Папы Имперского?
Реймонд привстал, наклонился вперёд и поставил рюмку на стол, таким образом выиграв несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Получилось – "Нет" он сказал тоном если не непринуждённым, то хотя бы ровным.
— Верю, — торговый представитель склонил голову к правому плечу. — Иначе я бы уже знал… Честно сказать, ваша реакция на первый вопрос меня удивила. Я всего-то намеревался предложить вам обойтись без излишних формальностей, и заключить небольшую сделку. Мы можем отбуксировать вас в ближайший порт и оставить на попечение местных властей. Нам дадут символическую награду от казны за спасение жизней, у вас конфискуют часть груза, чтоб компенсировать траты… В итоге вы останетесь с разбитым кораблём и товарами, которые даже не сможете сразу продать – ведь владелец погиб, как я понял из вашего предварительного рассказа. Единственная положительная сторона – где-то на недельку вы станете героями местного значения.
— А вы можете предложить нечто лучшее? — осторожно спросил лейтенант. От сердца самую чуточку отлегло, но успокаиваться было рано.
— Да. Очень просто, в общем-то – мы, не оформляя никаких бумаг, скупаем у вас весь товар за половину от обычной закупочной стоимости и помогаем с ремонтом вашего судна. Если надо, можем даже предоставить вам матросов для найма и пополнения команды… И помочь с оформлением документов на корабль. Так, что вы станете полноправным его владельцем и капитаном. Ну, или любой из ваших товарищей – это уж вы между собой решите. Но, похоже, у вас ещё какие-то неприятности?
— И немалые… — протянул беглый адъютант. Всё складывалось настолько хорошо, что даже не верилось. Тут главное – не сорваться от облегчения, и не загубить всё, сболтнув лишнего. — Но я бы не хотел вдаваться в подробности, если позволите. Заключению озвученной вами сделки они не помешают.
— Ради Бога, — пожал плечами хокландец. — В нашем деле не принято задавать лишние вопросы. Ваши личные неприятности остаются при вас. Как и ваше имя – я заметил, вы не спешите его называть, вот и не называйте. Мне так будет даже спокойнее. Но, быть может, Компания в силах помочь вам в разрешении ваших бед?