Солнечный ветер
Шрифт:
Солнце ещё не поднялось над крышами инсул, но на улицах было светло – предрассветный полумрак истаял, уступая пришедшему в столицу утру. Холодный серый свет разогнал зыбкую обманчивую дымку, притупляющую зрение и обманывающую чувство перспективы. Огромный, никогда не засыпающий до конца город стряхивал с себя ночную полудрёму, возвращаясь к шумной дневной жизни.
Омар Пер-Шаври остановился на пороге подъезда, переводя дух. Спуск с четвёртого этажа, где располагалась адмиральская квартира, дался нелегко – боль в ноге понемногу стихала, зато ревматизм разошёлся не
— Пять сорок два.
Словно насмехаясь, зелёные светящие циферки в тот же миг сменились – на "5:43". Следователь хмыкнул, захлопнул крышку часов и сунул их во внутренний карман. Последний раз глубоко вдохнув, расправил плечи, огляделся. По проезжей части тянулась в сторону окраин вереница не гружёных подвод. Тротуары пока были пустынны, лишь трое молодых людей переговаривались о чём-то неподалёку, щёлкая семечки. Впрочем, были они здесь и час назад. Омар уже знал, что эти рослые парни – егеря из Третьего конно-егерского полка, в данный момент формально находящиеся в увольнении. Эльда Каррисо сделала свои выводы из последних событий. После неудачной попытки отравления перед подъездом командующей обычно дежурил переодетый матрос из её эскадры. Егеря появились сегодня, и очень оперативно – ведь минули считанные часы. Следователь не успел пока принять доклад оперативников "наружки", карауливших жилище адмирала, однако был уверен, что за солдатами она послала сразу же, как только вернулась. И товарищи покойного Юргена Либбенштента не стали медлить.
Они были тут не одни. На той стороне улицы, подпирая плечом фонарь, скучал "казённый" шпик СБП. Компанию ему составляли двое "топтунов" из собственной сети Омара, державшиеся подальше. А прямо напротив подъезда нетерпеливо прохаживался туда-сюда агент, которому Пер-Шаври поручил розыск фальшивого информатора. Хмурясь, следователь направился к нему. Вот уж кого тут не должно сейчас быть…
— Ты чего здесь делаешь? — поинтересовался он, подходя.
— Расскажу, только давайте отойдём, — филёр оглянулся на егерей в штатском. Его прямо-таки распирало от желания выговориться, и Омар не стал мучить подчинённого – хоть и предпочёл бы поговорить, присев на ближайшую скамейку.
— Ладно. Пошли.
Они зашагали вниз по улице, к центру. Убедившись, что дом адмирала вместе с её охраной остался позади, Пер-Шаври кивнул:
— Давай, выкладывай. Что-то важное и срочное?
— А то! Нашли мы его. То, что осталось.
— Та-ак… В смысле?
— В пригородах, на пустыре за складами, патруль нашёл сгоревшую карету. В ней – обугленное тело. Труп сильно пострадал, но рост с описанием совпадает. Карета точно та же, Кшу опознал уверенно. Она изнутри горела, снаружи корпус неплохо сохранился. Всё свеженькое, ещё тлело, когда нашли. На корпусе – следы выстрелов, один сзади, как вы и говорили. Адмиральский подарочек. Остальные – свеженькие. Покойника ещё толком не смотрели, однако зуб даю – найдутся на нём и лазерные ожоги. Расстреляли нашего клиента.
— Прекрасно. Только не говори мне, что это были хорошие новости.
— Нет, хорошая новость в том, что у нас есть второй труп – кучера. И его уже опознали. И даже более того…
— Ты без театральщины не можешь?
— Могу. Короче, кучер – человек из банды Подковы. Ну, вы знаете Подкову…
— Знаю, Шанфуко его фамилия. Им занялись, или мне самому ехать?
— Всё
— Судя по твоей довольной роже, вы и личность господина успели установить.
— Ага. Личность он пытался скрыть, но действовал в безумной спешке, словно под ним земля горела – так что получилось у него плохо. А Подкова любит знать, с кем имеет дело. Узнал быстро – людей у него нанял некий маркиз цур Браанфорд. Дворянин средней руки, в меру состоятельный, чинов не занимал. Последние девять лет живёт в столице, в собственном доме, до того…
— Стой, дай-ка угадаю, — перебил раздухарившегося агента Омар. — Маркиз – земляк цур Горберга. И они даже были знакомы в прошлом. Вероятно, недолго.
— Но шеф, как…
— Элементарно, друг мой. Проанализировал свежую информацию.
Следователь остановился на перекрёстке и с интересом уставился на одну из инсул, боковую стену которой украшала размашистая надпись: "УБИРИТЕ НАКАНЕЦ ЛЁД С ТРАТУАРА!". Судя по тому, что кособокие буквы, выведенные белой краской, уже здорово стёрлись, появилась она здесь давно. Самое малое – год назад. Скорее всего, зимой. Тот факт, что за это время безграмотный крик души не смыли и не закрасили, сам по себе неплохо характеризовал местных дворников. Конечно, улица Каменщиков – не центральная, однако ж одна из оживлённых… Неодобрительно покачав головой, Омар повернулся к агенту:
— Ребятам, работающим в архиве, передали, куда теперь рыть?
— Конечно.
— Хорошо. Где живёт этот маркиз?
— Зелёного Пруда, семьдесят два.
— Хороший район. Давай в штаб, разыщи капитана фок Герст. Пусть берёт пару своих ребят и едет туда. Чую, с маркизом мне стоит пообщаться немедля, и люди в форме беседу облегчат…
Приглушённый звон колокольчика вполне отчётливо доносился из-за резных створок уже несколько минут, однако двухэтажный особняк признаков жизни не подавал. Двери были заперты, окна первого этажа плотно зашторены.
— Может, уехали куда? — предположил за спиной Омара молодой полицейский. Его и ещё полдюжины встретившихся по дороге патрульных офицер СБП прихватил с собой на тот случай, если ждать жандармов придётся слишком долго. Сейчас, на широком парадном крыльце, с ним были лишь двое, остальные караулили чёрный ход и окрестности.
— Нет, сержант. В таких домах всегда кто-то есть, — качнул головой следователь, продолжая дёргать верёвочку звонка. — Дворецкий открыл бы, или слуга…
— И что прикажете делать?
— Что делать… — задумчиво повторил Пер-Шаври. — Что делать… Ждать пока, а потом… — Он оглянулся на шум моторов. — А, впрочем, уже сейчас.
Первый самоезд заехал прямо в крошечный скверик, раскинутый перед фасадом особняка, и остановился посреди песчаной дорожки. Спрыгнувшая с него высокая светловолосая женщина в синем мундире оглянулась на трёх других жандармов, предпочётших спешиться за оградой, и махнула им рукой. Повернулась к Омару:
— Ну? Что за проблемы?
— Не пускают.