Солнечный Ястреб

Эдвардс Касси

Они оба снова занялись Пьером.

— Так ты говоришь, что англичане выдали мне тебя с тайной целью? — спросила Цветущая Долина, недоверчиво глядя на него.

— Они хотят обмануть твой народ, — ответил Пьер. — Они думают, что раз они выдали твоего обидчика, то ты из благодарности прикажешь своим людям охотиться для них и приносить им шкуры, чтобы они могли отправлять их к себе на родину.

Француз скользнул взглядом по Солнечному Ястребу, который после ухода отца подошел поближе к Цветущей Долине.

— А поскольку другие племена, — продолжал пленник, самодовольно

усмехаясь, — не захотели связываться с ними, ты их последняя надежда. Иначе им придется бросить Форт-Уильям, как раньше пришлось бросить Гранд-Портидж, и переехать в глубь Канады. Понимаешь, ma cherie, ты была их последней надеждой, а теперь у них никакой не осталось, — закончил он со смешком.

— Если англичане узнают о твоих словах, то попросту назовут тебя лжецом, — заявила Цветущая Долина. — Откуда нам знать, где правда? Как можно верить человеку, который похищает женщин, чтобы изнасиловать и убить? Ты говоришь, что несколько дней назад они приютили тебя, так почему же теперь они отвернулись от тебя? — и она грозно посмотрела на него, приблизившись к столбу еще на шаг.

Вольный охотник тяжело вздохнул:

— Я же говорил тебе, что рассказал им все; а они не хотели, чтобы я помешал их переговорам с тобой. Ты бы с ними и слова не сказала, если бы знала, что они прячут человека, который выкрал тебя. И когда я смылся, солдаты отправились меня искать, а когда нашли, решили выдать тебе.

— И куда же ты шел? — вмешался Солнечный Ястреб, не в силах больше молчать, когда дело касалось любимой женщины. — Почему англичанам пришлось выдать тебя людям Цветущей Долины?

Пьер уронил голову, а потом поднял глаза и испуганно посмотрел на вождей:

— A-а, все равно хуже не будет, — пробормотал он. — Я искал Цветущую Долину. Увидел, как она свалилась в ловушку для волков, и подумал, что наконец-то мне повезло. Но тут явились англичане и утащили меня обратно в форт.

— А они знали, что я там, в яме?

— Нет, знал только я… Я вернулся туда ночью, но обнаружил, что тебя и след простыл.

Цветущая Долина надменно фыркнула, пытаясь не думать о том, какую участь готовил ей Пьер Дюсо. Какое счастье, что Солнечный Ястреб нашел ее!

— Так это ты специально выкопал яму, чтобы… — начал было Солнечный Ястреб, но Пьер торопливо перебил его:

— Я тут ни при чем, не копал я никаких ям! Не моих рук дело. Не моих!

Солнечный Ястреб и Цветущая Долина обменялись встревоженными взглядами. Если ловушку готовил не Пьер, значит, в окрестностях бродят другие вольные охотники.

В этот момент позади раздался какой-то шум. Оба вождя оглянулись — в сопровождении пяти солдат в деревню входил полковник Грин.

Индейцы расступились, разомкнули круг и пропустили англичан в центр.

Поприветствовав вождей сдержанным кивком, полковник Грин положил руку на рукоять сабли, висевшей у него на боку, и сощурившись посмотрел Пьеру в глаза.

— Что тебя привело к нам? — спросила англичанина Цветущая Долина.

— Я вижу, вы допрашиваете пленника, — осторожно произнес полковник, пытаясь разведать обстановку.

— И узнали много

интересного, — подхватила женщина-вождь.

Солнечный Ястреб молчал. Это ее деревня, и ей разговаривать с теми, кто приходит сюда в качестве гостя.

— Он врет! — поспешил заявить полковник, так и не узнав, что именно рассказал индейцам Пьер. Англичанин самодовольно улыбался. — Я пришел держать с тобой Совет, вождь Цветущая Долина. И с вождем Солнечным Ястребом, если он пожелает, — полковник Грин перевел взгляд на молодого вождя.

— Я не желаю держать с тобой Совет, — неожиданно для англичанина отрезала Цветущая Долина и повернулась к Солнечному Ястребу, сдерживая улыбку. — А ты? Каков будет твой ответ, вождь Солнечный Ястреб?

— Мой ответ? — Солнечный Ястреб шагнул навстречу полковнику. — Мой ответ таков: возвращайтесь в свой форт, полковник, и собирайте вещи. Ни одна община оджибве не станет приносить меха для богатых людей твоей страны.

— Какая глупость! Как же вы не понимаете? — Полковник Грин задыхался от ярости. — Как вы не понимаете, что отказываетесь от денег, которые нужны вашим людям. А от вас только того и требуется, что приносить нам меха. И ведь мы заплатим вам не только золотыми монетами, — он замолчал и, делая последнюю отчаянную попытку завоевать доверие, улыбнулся Цветущей Долине самой приветливой улыбкой, на которую только был способен. — Мы дадим вам прекрасные тонкие кружева, бусы, которые сверкают всеми цветами радуги, веера из диковинных перьев и нарядные шляпы.

Ответ Цветущей Долины лишил полковника последней надежды.

— Не надейся соблазнить меня своими глупыми безделушками. Если они и привлекли меня, то только на одно мгновение, за которое мне стыдно перед моим народом, — честно призналась женщина-вождь, горделиво откинув голову. — И не думай, что я отвергаю твое предложение из-за слов этого презренного человека. Нет, я прошу тебя покинуть мою деревню потому, что белые несут индейцам только разорение и горе.

— Как же я так промахнулся… — процедил полковник, разочарованно переводя взгляд с одного вождя на другого. Наконец, он повернулся к французу и посмотрел на него так зло и презрительно, что всем стало ясно — именно Пьера Дюсо англичанин винит в своей неудаче. Солнечному Ястребу показалось даже, что не будь Пьер пленником оджибве, полковник Грин прикончил бы его на этом самом месте собственными руками.

Полковник снова повернулся к Солнечному Ястребу и Цветущей Долине.

— Что тут скажешь. Дикарям ничего разумного не втолкуешь, — злобно проговорил он и сплюнул.

Пора было приструнить этого наглеца. Солнечный Ястреб бросил короткий взгляд на Орлиное Крыло, подскочил к полковнику и завернул ему руку за спину. А тем временем Орлиное Крыло сделал знак воинам своего племени, и они бесшумно разоружили английских солдат.

— Раз вы не хотите уйти по-доброму, придется проводить вас, — сказал Солнечный Ястреб, и, подчиняясь кивку Цветущей Долины, воины общины Северного Сияния вывели англичан за пределы деревни. Все индейцы провожали их довольными взглядами. Даже пленник присоединился ко всеобщему ликованию.