Солнышкин, его друзья и девочка в тельняшке
Шрифт:
Эти слова долетели до Моторыча, который ни в губернаторы, ни в мэры пока что не собирался. В президенты какой-нибудь сказочной Мурлан- дии еще куда ни шло! А насчет мэра... Он смотрел на Борщика, и думал: одного толкового, круглого, как колобок, мэра в кепочке он часто видел по телевизору. Но если может быть хорошим мэром колобок в кепке, почему не может им стать знаменитый кок в колпаке? И как звучит: «Мэр Борщик!»
«А чем плохо?
– вздохнул про себя кот.
– Мишкин будет управлять горючим и светом, мэр Борщик - городскими делами и Борщиклендом. Так что артисты ТЮЗа, и дети в
А про героическую поэму Пружиняна кот подумал: «А что! Правильно! Ты бы и не такую написал, если б знал, в каких баталиях героиня побывала вместе с друзьями самого Пушкина...»
Быстрый на слово Корабликов уже сочинил детский стишок и смотрел, кому бы прочитать, но Облако как раз повисло над самой сопкой, и Светка толкнула кота в бок:
– Доставай ключи, ключи Мишкину...
«Могла бы и не повторять», - подумал Моторыч и, вытащив из рюкзака, протянул Мишкину увесистую связку ключей. Друзья знали: Мишкин и с ключами будет человеком что надо! А Ветер бросился к нему с объятиями:
– Привет, брат! Ну и дела тебя ждут! Гречухин ждет! У него столько нефтяных скважин - на всех руках пальцев не хватит. Так что дуй!
– Немедленно, - подтвердила Светка, как и обещала Гречухину.
– А как дуть?
– спросил Мишкин.
– На Облаке?
– С вертолетчиками, - сказало Облако, заслужившее отдых.
– Мы снабдили их самым чистым авиационным бензином, - доложил Ветер. — Так что лети с бригадой.
– И с пирожками, - напомнил Моторыч.
– Не забудьте пироги: десять с повидлом, десять с кальмарами и два-три десятка с капустой!
– А с Солнышкиным к Гречухину можно? Он там ого как пригодится!
– А где он? — вскинулась Светка: среди встречающих его не было.
– Через сутки-другие будет!
– Конечно, можно!
– сказала Светка, подумав: «Скоро заглянет в гости к деду. Надо поторапливаться».
Неожиданно небо засверкало от голубых и алых капель, в воздухе запахло тайгой, и на город из белых облаков хлынул веселый добрый дождь. Засияли радуги, повеяло лимонником; мятой, шиповником, и все вокруг подобрели, засветились, заулыбались.
И без того добрый Борщик удивленно крикнул:
– А почему пирожков десять, почему двадцать? Можно сорок, можно сто, можно двести!
И даже стоявшая у подножья сопки Вруля Патрикеевна, не зная почему, оторвала от висевшей на шее гирлянды колбаску и с улыбкой опустила в рот сидящему рядом Вор Ворычу.
В воздухе пахло радостью и добротой. Черные тучи вокруг все ныряли и, отдав горючее, взмывали вверх чистыми, как лебеди, облаками. А там, где они прошли, загорались яркие огни. Известный в Океанске бард, который напевал: «Комары, комары, комары» - и дарил друзьям свечи, вдруг замолчал и поспешил на работу: заработала электростанция! Засветились окна в домах, замигали фонари на улицах. И ожили в заливе корабли. Целый парад. Адмирал на катере, взяв под козырек, скомандовал:
– Равнение на команду героев! Так держать!
Светка улыбнулась, Мотор Моторыч расправил усы, но тут же вдруг сорвался и почти заорал: «Стоп, машина!» Кот
приближающийся теплоход «Три поросенка», вспомнил, что долги надо отдавать, и опустил Ветеркову в руки поцарапанный когтями тигренка круг и, конечно, веник, с которым было связано столько необыкновенных сражений.
А притихший Ветер вдруг заметил, как внизу, с набережной, корреспондент Репортажик снимает команду героев, будто они одолели гор- ную-вершину или целый океан, и тоже взялся за любимое дело. К Ветру тут же прихлынуло вдохновение, в нем проснулся художник! И, насвистывая веселую увертюру, он стал выделывать с облаками такие художественные фокусы, что мальчишки внизу начали показывать в небо пальцами! Ветер лепил из облаков живые лица друзей, а рядом - знакомый ребятам портрет великого поэта. Потом он покружился возле девочки, подстриженной под мальчишку, навертел вокруг ее головы кудряшек, и два настоящих веселых Пушкина посмотрели на усеянный огнями, полный света город. Жители смотрели вверх на два похожих лица и говорили:
– Какое удивительное портретное сходство! Кто знает, может быть, Светка тоже какая-нибудь дальняя родственница великого поэта...
– Очень удачная композиция!
– сказал Репор- тажику Пружинян, который очень спешил сесть за рабочий стол.
И Ветер был доволен: теперь их команда, команда светлячков, друзей, родственников, была в полном составе. И можно было двигаться над лесами, над пещерой бабочек, над волнами, по
которым когда-то плыла сказочная медуза, домой, к Патефонычу, к маяку.
Правда, кот по пути сделал доброе попутное дело - стряхнул с высокой акации застрявший волейбольный мяч, Светка переправила его ребятам, и они весело бросились к спортплощадке.
ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНЫЕ СЛОВА
Наконец с высокой скалы друзьям посветил знакомый маяк, и Облако, как говорят моряки, пришвартовалось к родному причалу. Как раз перед этим Патефоныч завел одну из любимых песен - «Прощайте, скалистые горы» - и ходил по двору в поисках тельняшки.
– Куда она делась?
– удивлялся моряк.
– Три дырки от пуль, две от штыков - и вдруг пропала! Кому она, старуха, понадобилась?
Но еще больше он удивился, увидев ее на только что проверенной веревке:
– Ты смотри, и впрямь, что ли, заговоренная?
Конечно же волшебства здесь никакого не
было. Просто спрыгнувшая с Облака внучка Па- тефоныча Светка Тучкина повесила ее на положенное место и хотела доложить деду о проделанной командой работе, но по скромности только сказала:
– Привет, дедуля! Вот тебе таежный подарок!
– и протянула ему банку с пахучим медом.
– От Гвардеича, что ли?
– спросил вовсе удивленный Патефоныч. Старые солдаты всегда узна¬
ют друг друга, а они как-никак вместе в госпитале лечились!
– Как же ты его нашла, как привет доставила?
Но Светка только улыбнулась:
– Очень просто.
А Моторыч объяснил:
— По гипотенузе!
– и стал намурлыкивать старую артиллерийскую песенку:
Вновь атака залегла,