Солнышко
Шрифт:
– Вовремя, - с облегчением произнес Таймаз.
Турхауд, молча, кивнул. Впрочем, его согласия хану не требовалось. Таймаз оставил поводья и быстрым шагом направился к стойбищу. Хана кочевники никогда не видели, но узнали сразу. Аура повелители присутствовала в каждом племени, у каждого народа степи. Стоило Таймазу приблизиться, как хозяева стойбища упали на колени, склоняясь к земле лбами.
– Мир вам, - произнес хан.
– Поднимитесь.
– Живи тысячу лет, великий хан, - произнес старейшина.
– Велик тот день, когда к нам вошел повелитель
– Да ждут вас богатые пастбища для ваших коней и сытая жизнь для всего рода, - ответил хан, благословляя кочевников. Покончив с ритуалом, он перешел сразу к делу.
– Мне нужно два выносливых быстрых коня.
– Нугай, - крикнул старейшина.
– Приведи коней.
Молодой парень, еще почти юноша, сорвался с места и вскоре привел повелителю двух пегих лошадей, уже оседланных. Хан осмотрел их, не из-за недоверия, больше из интереса, и одобрительно кивнул. За спиной Таймаза встал турхауд.
– Этих коней выходите и доставьте в Азхат, - велел хан.
– Там сможете выбрать двух коней из моего табуна.
– Милость твоя подобна щедрому дождю в засуху, великий хан, - вновь склонился к земле старейшина.
Все понимали, что хан позволяет взять лучших коней, о которых только можно мечтать, потому что эти, скорей всего, падут в дороге. Таймаз спешил, предчувствуя непоправимое, и щадить животных он не собирался. Повелитель запрыгнул в седло и погнал коня.
Турхауд сел на второго и пришпорил его, догоняя своего хана, уже мчавшегося вперед.
* * *
Гарем смердел, как отхожая яма, запах уже достиг второго этажа. Я с трудом перевела дыхание и поспешила на балкон, выходящий на сад. Хаят последовала за мной, а Айша спешно окуривала покои. Улуч тоже стоял здесь, спасаемый мной от невыносимого зловония. Так пахла месть Раили. Я в который раз подумала, что с ней лучше дружить и не удержалась от смешка. Страшна аминидка и безжалостна в своей мести. Она пошла дальше Агны и Италлин, да и на Биржан решила не останавливаться, приковав к горшкам кроме своей "любимицы" оставшихся двоих приближенных Янсылу. До самой мегеры ей не удалось добраться, но та тоже легким испугом после моего визита не отделалась. К ней даже вызывали лекаршу.
– Это ужасно, - простонала Агна, просочившаяся в покои, пока Улуч прятался вместе с мной и Хаят на балконе.
– Невыносимо, - вторила ей Италлин, и только Раиля, вошедшая вслед за ними, была совершенно спокойно.
– Сколько в них де... гадости накопилось.
– Госпожа хотеть, чтобы змея тоже страдала?
– неожиданно спросила Хаят.
Тут же появилось личико Айши, она ждала моего ответа. Я улыбнулась девушкам. После моего вчерашнего карательного забега, когда вечером вернулась в покои, я поняла, что у меня появились две, действительно, преданные мне девушки. В глазах Айши стояли слезы благодарности, а Хаят, молча, встала на колени, взяла мою руку и поднесла к своему лбу. Так она сделала в первый раз, я заслужила ее уважение.
– Нет, Хаят, - ответила я на вопрос девушки.
– Она остается одна, ее свите не
– Слишком добрый госпожа, - ответила Хаят.
– Добить змея, - согласилась с ней Раиля.
– Подсыпать в еда битый стекло, - изрекла нежный и чувствительный цветочек Айша, и мы дружно посмотрели на нее.
– Ну, ты и кровожадная, - усмехнулась я.
– Янсылу плохой, - ответила девушка, потупив взгляд.
– Да кто спорит, - сказала я, переводя взгляд на сад.
– Но мы же не звери.
– Скажи это трем заср...
– начала Агна и замолчала, прикрыв рот рукой.
Мы переглянулись и расхохотались все, включая Улуча. Его никто не стеснялся, потому что в преданности евнуха уже никто не сомневался. Он даже спать не пошел, отказался сдавать на ночь пост, а лег прямо у моих дверей, так что пройти мимо, не потревожив его, было просто невозможно. Меня несколько начала напрягать суета вокруг, хоть и я сама была ее центром. Но войны меня учили вести иначе, и генеральный штаб я представляла несколько по-другому. Я вздохнула и снова посмотрела в сад. Хотелось выйти туда, но стоило представить, что нужно пройти по зловонному гарему, как желание прогуляться отпадало напрочь. Аппетита из-за этого тоже не было. Скорей начинало подташнивать уже от одной мысли о запахе.
– Моя госпожа, - главный евнух вышел на балкон и глубоко вдохнул.
– Хорошо-то как.
– И тебе здравствовать, Кан, - усмехнулась я.
– Сирази-бей собирается допросить всех наложниц и служанок, - сказал он, искоса глянув на меня и на девушек.
– На предмет?
– спокойно спросила я.
– Всего происходящего, - пояснил Кан.
– Я сказал, что в гареме общее отравление. Он отложил допрос.
– Хорошо, - кивнула я.
– Но нам ведь нечего бояться, змею мы не приносили. А все остальное... Так откуда же нам знать, может, гадюки своим ядом отравились.
Девушки захихикали, главный евнух покачал головой, но отвечать на это не стал.
– Краска с лица Иды не отмывается, а Гайни совсем лысая, - продолжил Кан.
– Они столько всего в себя втирают, стоит только сказать, что это сделает их еще красивей. Совсем не удивительно, что такое случилось, - пожала плечами Италлин.
– А-ай, - сморщился евнух, - послали же мне всех вас в наказание Духи Гор. На одно надеюсь, что хан неравнодушен к нашей госпоже.
– Хан и госпожа связь, - коротко сказал Хаят, сцепив пальцы в цепь, как уже показывала мне.
– Дай-то Отец Степей, - покачал головой Кан.
Он ненадолго покинул нас, но вскоре вернулся и велел мне одеваться. Судя по вуали, до сих пор не знаю, как правильно называется эта ткань, меня собирались вывести из гарема. Я оделась, морща нос. Казалось, даже ткань пропахла "ароматами" витающими в воздухе. Девушкам я разрешила остаться на балконе, а вот Кан и Улуч, мужественно вдохнув, двинулись прочь из покоев. Когда мы спускались вниз, я очень и очень жалела наложниц, да и служанок, их тошнило.