Соло для 'калаша'
Шрифт:
– Кто он и где его искать?
– В конверте все сведения. Фотографию второго раздобыть не удалось, но мы составили его фоторобот. Они будут вместе, так что узнаешь. Завтра должны появиться, - Глеб посмотрел на часы, - вернее говоря, сегодня, в Российском нейрохирургическом центре: там лежит подружка того, что на фотографии. Второе место, где онвгмогут объявиться, - это дом Хозяина. Глеб на всякий случай решил перестраховаться.
– И, наконец, имеются их домашние адреса. Правда, это в другом городе.
–
– Бай вложил фотографию в конверт и протянул его обратно Глебу.
– Хочу еще месячишко порасслабляться, книжки почитать. Устал...
– Заплатим двойной тариф.
– Глеба смутил неожиданный отказ.
– Нет.
– Втрое...
– Не могу - я не в форме.
– Дмитрич, ты что?
– Артем не верил своим ушам.
– Отказываться от такого заказа! Давай я сам их сделаю - ты только подстрахуй.
Бай заколебался.
– Ну что, Александр Дмитриевич, по рукам?
– Глеб торопливо достал три пачки "зеленых".
– По рукам, - еще колеблясь, согласился киллер.
Глеб повеселел: если сделка состоялась, то об этих двух можно было забыть...
– Дмитрич, какая тебя муха укусила?
– недоумевал Артем, проводив гостя.
– Такие деньги за пару "лохов".
Бай изучал разложенные на столе фотографию, фоторобот и пояснительную записку.
– Предположим, не такие они уж и "лохи", - процедил он сквозь зубы.
Артем, подойдя сзади, заглянул в листки.
– Не стой за спиной!
– Бай несильно ткнул его локтем в пах.
– Опять твои каратистские штучки!
– обиделся Артем и тут же игриво улыбнулся длинноногой красавице, томно смотрящей с плаката на стене.
– Эх, гульну скоро!
– Сергей, ты не спишь?
– Скитович потормошил друга за плечо.
– Не сплю, - не поворачиваясь, ответил тот.
– Вы дадите, как же.
– Я не святой.
– Скитович присел на край кровати, по голосу было слышно, что душ его здорово отрезвил.
– Света ушла, можешь не отворачиваться.
Гаркавый повернулся и, увидев перед собой счастливое лицо друга, невольно улыбнулся.
– Я не перестаю тебе удивляться - у меня мозги чуть набекрень не съехали, когда ты приволок сюда этих гостиничных гангстеров. Как ты их подцепил?
– Карнеги нужно читать, дружище!
– снисходительно произнес Скитович. На ваших глазах был поставлен небольшой психологический эксперимент. И заметьте - удачный.
– Не лопни от самодовольства, манипулятор.
– А что, разве не так?
– Скятович бросил взгляд на стол: там еще оставалось выпить.
– По граммульке?
– Нет, не буду, - отказался Гаркавый.
– А я выпью. За твое чудесное воскресение, кстати.
– Друг потянулся к бутылке и, налив себе водки, выпил.
– Не любопытства ради, - он закурил, о чем ты думал там, в гробу?
–
– Гаркавому явно не хотелось говорить на эту тему.
– А все же?
– Ты будешь смеяться.
– Ни в жисть! Кто ж с такого смеется?
– заверил Скитович.
– В общем, о многом...
– Сергей повертел в руках стакан, но наполнять все же не стал.
– И самое удивительное, что минут пять в мозгу вертелись строки из Гайдара: "Летят самолеты - привет Мальчишу, плывут параходы привет Мальчишу..." Как будто пластинку заело. Вот, блин, думаю, как нужно было жить, а не за призрачными богатствами гоняться.
– Это оттого, что ты в школе пионервожатым был, - не удержался, хохотнул Скитович.
Гаркавый не обиделся.
– Самое горькое было осознавать, что вся эта катавасия приключилась из-за элементарного передела собственности. Пусть даже на такую дорогую вещь, - с горечью сказал он.
– А твой Мальчиш- Кибальчиш лучше, что ли? Революция - это тоже передел собственности. Правда, покруче и вдобавок - чужой. Мы хоть за свою боролись.
– Ты не равняй.
– Почему? Если хочешь знать, все вокруг - сплошной передел собственности.
Между днем и ночью, зимой и летом...
– ...Мужем и любовником, - иронично продолжил ассоциативную цепочку Гаркавый.
– Так мы договоримся до того, что в основе мироздания лежит частнособственническая идея, - он на удивление легко выговорил столь длинное слово.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Пусть будет так, - не стал спорить Гаркавый.
– Главное, что мы живы и опять вместе.
– Верно.
– Скитович неожиданно погрустнел.
– Только что-то неспокойно у меня на душе.
– Это усталость.
– Может, и так.
– Он подошел к окну и пристально посмотрел в небо. Полнолуние, однако...
– Скверная штука.
– Гаркавый, отодвинув стул, стал рядом.
– Почему, интересно, волки на луну воют?
– Она ж голая - возбуждаются...
– улыбнулся Скитович.
– Шуточки у тебя...
– Так легче. Как подумаю, что завтра домой - не по себе становится.
– Когда-то нужно же возвращаться.
Приедешь, заявишь машину в угон, - и на дно. А там потихоньку все образуется.
– Уверен?
– Да, - не очень твердо сказал Гаркавый.
– Насчет Лены звонил?
– Все нормально, она уже пришла в себя.
– Завтра обрадуем.
– Думаешь, она мне все это простит?
– в голосе Гаркавого послышалась плохо скрываемая тревога.
– Простит, - уверенно сказал друг.
Ладис проснулся от острого чувства страха. Несколько минут он лежал в оцепенении, соображая, что его испугало: тяжелый ли сон, уже успевший кануть в бездну бессознательного, или что-то еще.