Соло для попаданца с оркестром

Селиванов Дмитрий

А хорошо поставлена разведка у графа. Кто ж так людей его натаскал? Стэн? Или капитан сам еще учится?

Я побежал вслед остальными. Почти уже опоздал. Эта троица успела стукнуть гнома по голове, и теперь они затаскивали тело в карету без герба. Двое за плечи, и третий за ноги.

Хорошо, что никого нет на козлах. В прыжке кулаком вышибаю одному челюсть. Силу не регулирую, так что вслед за щелчком зубов слышен хруст шейных позвонков. Еще одного лягаю снизу между ног. Снова хруст. У меня аж всё поджалось внизу живота, когда я представил, что это мне так достается.

Минус два. Последний агент держал Аарона за другое плечо. Он был с другой стороны тела, и сначала мне было трудно его достать. Когда двое, по вполне объяснимым причинам, бросили тело жертвы, третий тоже не удержал его и выпустил из рук. Тело упало ему под ноги, сковывая движение. Схватил его за грудки и выдернул на свою сторону, как морковку из грядки.

Не сильный удар в грудь. Пациент начинает задыхаться и открывает бессильно пасть. В нее и получает — кляп, смотанный из подола плаща. Стягиваю ему руки. Закидываю на пол кареты всех троих. Языка кидаю сверху. Проверяю Аарона — жив, и он тоже отправляется в карету. Сажу его аккуратно на сидушку. Сам сажусь на место «водителя коровы» и перегоняю транспортное средство подальше в переулок. Окон вокруг нет — никто ничего не увидит. Можно расслабиться.

Мечник пока не пришел в себя, но дышит ровно. Влил в него немного жизненной энергии, пусть оживает. Теперь можно заняться языком.

Пациент немного оклемался после нападения, а когда я его посадил на сиденье перед собой, то даже обнаглел. Смотрит на меня, как солдат на вошь.

— Ну что, больной. На что жалуешься? Что «нет»? Не жалуешься? Или не больной? Не больной, говоришь. А кто напал на этого уважаемого жителя города? — жест в сторону гнома.

— Как это не нападали, если я сам видел. Просто хотели помочь?

Допрашиваемый глядел на меня, пытаясь понять, почему его поймал какой-то шут.

— Ладно, некогда мне тут с тобой. Давай, ты, как лекарю, пожалуешься, что же тебя беспокоит. Как начальство требует выполнения разных заданий. Не хочешь? Последний шанс даю! Точно нет?

Теперь он снова глядел на меня с презрением.

— Ну, извини! Ты сам захотел продолжения. Начнем?

Я достал кинжал, зажал ладонь, которую он безуспешно пытался вырвать, и загнал кончик кинжала под один из ногтей. То, что ногти — очень чувствительное место, я сам несколько раз убеждался. Однажды палец попал в петлю раскладушки. Ощущения неописуемые. То есть наоборот, сильно описуемые. Потому что от такой боли перестаешь контролировать мочевой пузырь. Другой раз палец оказался в притворе двери. Окончилось тем же: стираными штанами и отпавшим ногтем. А уж сколько раз попадал молотком!

Первый ноготь клиент вытерпел. Обработав один палец, я оставил в покое эту руку, и взялся за другую. Не имеет смысла резать соседний ноготь. Нервы расположены рядом, они возбуждают друг друга. И сигнал от соседнего пальца не такой сильный. На втором ногте пациент поплыл. Стоило мне проколоть палец, и он согласился.

Я вытащил продырявленный зубами кляп — подол плаща превратился в дуршлаг. Вытер клиенту лицо от слез и соплей.

— Готов рассказывать?

Так я слушаю. Кто у вас главный — Стэн?

— Нет, его милость не главный. То есть, он главный, но все слушаются Черепа.

— И кто такой этот Череп?

О, Мечник очухался, прислушиваться начал.

— Он мастер боли. Давно у графа служит.

— Ну, и где они вас ждут с добычей?

— Кто? Стэн или Череп?

— Они не вместе? Рассказывай про обоих.

— Стэн остался в замке барона. А Череп нашел халупу в бедном районе. Он всегда так поступает. Говорит, что так удобнее в его работе. А Стэн говорит, что аристократу нельзя ходить в такие места. Это неве… неме… сно.

— Невместно?

— Да.

— Сколько вас в городе? Кто-нибудь сейчас следит за домом Аарона?

— Я не знаю, сколько еще групп, кроме нашей. Честно! Не знаю! Череп всегда разговаривал с нами отдельно от других. С остальными наверняка так же.

Что же делать с этими лазутчиками? Убивать просто так я еще не научился. И не думаю, что научусь. Одно дело в бою, когда, как сейчас, защищаешь себя или кого-то. И совсем другое — хладнокровно перерезать горло или свернуть шею. Да и парень вроде сообразительный, о многом поведать может.

Гном уже достаточно пришел в себя, чтобы выйти наружу. Надо посоветоваться, не при этом ведь чудике разговаривать.

Мы вышли из кареты.

— Что думаешь об этом? Может, прикатить карету к тебе в дом?

— Я заметил наблюдателей возле ворот нашего квартала.

— Возле ВСЕХ ворот?

— Почти всех. Но через те калитки, что не взяли под наблюдение, провезти карету невозможно.

— Все равно надо заметать следы. Трупы где-то здесь можно спрятать так, чтобы не нашли?

— Это не трудно.

— А местечко, чтобы тихо разобрать карету на дрова?

— Тоже найдется.

— Тогда у меня есть идея…

***

Наконец-то я сегодня добрался до еды. Замороченный получился день. Вышел ведь в дорогу с самого утра. Без завтрака. Есть у меня такая привычка — завтракать часа через два после пробуждения. Взять что-либо с собой для перекуса не пришло в голову. Собирался ведь часа через два или три сесть в таверне и поесть нормально.

А что получилось? Сначала наблюдал за «почтовым ящиком». Потом освобождал Аарона. Затем пришлось сторожить карету с трупами и пленным. Карету предстояло разобрать, а пленного надо переправить в квартал гномов.

Не хотел я его «зачищать». Во-первых, хотя бы потому, что не в бою. И парень не выглядит своим для такой компании, как граф, его капитан Стэн или этот Череп. Прозвище, кстати, о многом заставляет подумать и фантазии жуткие навевает. А вот паренек, думаю, является простым исполнителем, которому давали нейтральные задания: проследить, иногда похитить. Да и была мысль, что он еще может пригодиться. Хотя бы побольше сведений о противнике выдаст.

Но сначала его надо переправить к гномам. Да и с транспортом разобраться. Этим вопросом и должен заняться Аарон. Мечник ушел в сторону квартала гномов. Сказал что вернется с подмогой.