Соло для попаданца с оркестром
Шрифт:
Разнял спорщиков, объяснив Джакобо сложившуюся ситуацию.
— Рассуди сам. Чтобы выковать крепежи, надо покупать железо. Железо в городе, а в городе мы будем не раньше, чем через неделю. Ну, а попав в город, может оказаться, что крепежи мирно лежат на складах его дяди, — ткнул я в сторону Вогнира.
Я дождался, когда выйдет гном, и продолжил разговор:
— Лучше вот что обсудим. Граф Исторский у нас урод? Уро…
— Вроде не урод.
— Моральный урод. Душа у него уродливая, и совести нет.
— Действительно, если с этой
— Как думаешь, то, что избили его людей — это унижение?
— Конечно унижение, этого он нам не простит.
— Точно, урод никогда не забудет того, кто его унизил. Рассуждаем дальше. Он богатый урод?
— Еще как! Говорят, его шахты дают больше золота, чем налоги со всей округи. Король бы давно занялся этим графством, если бы не приходилось держать все войска на западной границе. А больше воинов он со своих вассалов потребовать не может. И так всех вассалов по очереди за год призывает. Ну, а остальные графы и герцоги объединиться не в силах. И сами по себе не хотят. И король может подумать нехорошее.
— Мдя… Джакобо, признавайся, ты дворянин? Слишком уж правильно и четко рассказываешь.
— Вашмилсть! Дык, какбэ прастые мы. Да ни разу такова не было!
— Ааа-ха-ха! Ха! Молодец! Вот что значит — артист.
— Ну, а как же еще быть, ваша милость?
— Говорил же тебе — называй по имени. Особенно сейчас, когда мы считаемся артистами. Согласен, что так правильно?
— Ну, да…
— Отвлеклись мы. А вопрос серьезный. Богатый урод будет искать нас везде. Передвигаться быстро мы не можем, так что рано или поздно попадем к нему. И скорее рано, чем поздно. Короче, вопрос надо решать кардинально!
— О, как ты замахнулся! Только, вашмилсть, закончиться это может для нас и для вас по-разному. Вас просто вышлют из страны, а нам билеты на эшафот выпишут.
— Сейчас об этом знаем только мы двое. Так что не паникуй! Как говорят на моей родине: «одна голова хорошо — а две лучше».
— Две головы — вот это точно урод! Говорят, в одной деревне ягненок с двумя головами родился. Тёмные боги хотели наслать проклятье, а Светлые боги не дали.
— Там не в этом дело…
— А в чем?
— Не важно! Потом расскажу. Сейчас о другом деле разговор идет. Две головы, которые думают над одним вопросом, это лучше, чем одна. Я к тебе чего пришел… Тоже думай. Может нам и убивать его не надо будет. Надо только, чтобы он перестал за нами гоняться.
— А как же те, кого он может еще замучить?
— Да ты, я посмотрю, уже записался добровольцем в «Отряд по истреблению графа Радзилко Исторского».
Циркач смутился.
— Ну, не то чтобы записался. А ты что, хочешь создать такой отряд?
А почему бы и нет? Как там было в «Бойцовском клубе»? И масонов немного приплетем с клятвой на крови, или итальянцев с их омертой, что вообще-то означает то же самое. Я встал:
— Подожди здесь… Или нет! Надевай свою сбрую с ножами.
Кроме двойной перевязи с метательными ножами, которую я видел на
На поясе висел практически полноценный меч. Наши предки скифы называли подобные клинки «акинак». Еще по два ножа можно было достать из-за голенища каждого сапога.
— Знаешь, Джакобо. Я уже начинаю бояться тебя. — Прикольнулся я. — Ты точно гимнаст и циркач? Твое вооружение больше приличествует ночному гостю.
Внезапно Джакобо изменился в лице. Удар в грудь, подножка, и я на полу. Честно говоря, вся моя хваленая (мной же самим) реакция оказалась не способна противостоять этому напору. Не зная, что на меня нападут, я не смог ничего сделать. Надо как-то исправлять такую заторможенность.
Джакобо сидел у меня на животе, щиколотками прижимая мои руки к полу, а коленями — локти к бокам. Лезвие ножа упиралось мне в горло. Занятный способ обездвиживать. При том, что здесь не умеют драться ногами. Разве что пинать. То есть ног никто не опасается. Для Санти это было откровением. Но пора выпутываться из дрянной ситуации.
— Джакобо…
— Как ты узнал о Ночных гостях?
— А я и не знаю ничего о них.
— Ты только что назвал меня Ночным гостем.
— Можно немного отодвинуть нож?… Спасибо. Не то, чтобы мне это могло повредить, но ведь кровью всё зальешь. Отмывать потом.
— Тебя не волнует перерезанное горло?
— Почему не волнует? Волнует. От крови потом надо всё отмывать.
— Я не о том! — он уколол меня в щеку.
— Ты заметил, что на мне нет шрамов?
— Ну, и что? Может, ты ран никогда не получал.
— Получал, можешь поверить. А теперь сотри кровь со щеки.
Джакобо потер щеку, потом послюнявил палец и потер еще раз.
— Нашел шрам?
Циркач потряс головой.
— Вооот! А теперь я кое-что тебе напомню.
Повернув руки, я обхватил ладонями его лодыжки и стал поднимать в воздух. Тренированное тело гимнаста само изогнулось, меняя центр тяжести. Джакобо только раскинул руки.
— Ты забыл, что я также силен, как и Санти.
С этими словами я снова опустил его на пол. Труднее всего было держать лицо бесстрастным и говорить спокойно.
— Давай сядем и поговорим.
Циркач одним движением поднялся с меня и пересел за стол. Я постарался также ловко встать на ноги. Не знаю насколько ловко, но надеюсь, что не сильно опозорился.
— Давай разберемся. Я сказал, что в таком виде ты похож на ночного гостя, и ты чуть не зарезал меня. Как я понял, «Ночными гостями» называют тайных убийц. Я действительно имел в виду убийцу, но есть у меня на родине такое понятие — эвфемизм. Когда что-то или кого-то не называют настоящим именем. Вот я и решил добавить таинственности в свою речь. Теперь объясняй ты.