Соломон Хук. Дилогия

Бахорин Юрий

— Мысль простая. Если мы не ошиблись, и Мейерс только что дал сигнал к началу волны банкротств, то необходимо любой ценой сделать так, чтобы оборудование банкротов не прошло мимо наших рук.

Аксель не сомневался в собственной правоте, иначе попросту не решился бы советовать. И еще он понимал, что если Стенсен не получит контролируемых Лигой фирм, то у них останется очень мало времени для наращивания производства двигателей, чтобы довести его до ста процентов, и скупки оставшихся десяти процентов производства корпусов. Конечно, спортивные яхты

не столь важны, но без спасательных шлюпок и грузовых челноков не отправится в рейс ни один лайнер или сухогруз. Не говоря уже о крейсере-матке, с целой флотилией истребителей.

— Но как?! — Они уже касались вопроса скупки производства конкурентов и разумного решения не нашли.

— Пока не знаю. Зато могу предсказать, что если этого не сделает Лига, тем же самым займутся Стенсен и компания. Аксель пожал плечами, как бы говоря: ты не имеешь средств, но поскольку они нужны, отыщи их.— Для начала начни следствие,— подсказал он.— Пусть твои юристы выяснят подноготную всех сделок, какими бы законами ни охранялась их тайна.

— Думаю, это можно сделать,— подумав, согласился Оварунга.

— Прекрасно! — Алекс открыл роскошную папку крокодиловой кожи и положил на стол несколько листков.

— Список у тебя есть, и приставь к юристам по паре секретарей с наказом ни в коем случае не оставлять их с клиентами наедине. Еще лучше, если все беседы будут прослушиваться и протоколироваться.— Аксель с удовлетворением подумал, что в итоге все складывается не так уж скверно. Мтомба же поморщился, но промолчал, хотя последнее предложение пришлось ему явно не по вкусу.

— И что они должны искать? — Оварунга с удовлетворением проглядел список и не нашел ни одного незнакомого названия. Конечно, это не слишком много значило, но отсутствие «темных лошадок» всегда приятно.

— Пока не знаю,— пожал плечами Аксель.— Пусть ищут любую законную зацепку, какой бы идиотской она ни казалась.— Это было сказано таким серьезным тоном, что африканец едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Если бы ты подсказал…— весьма тонко намекнул он на недостаточность исходной информации. Алекс с интересом следил за беседой, но сам вступать в нее не торопился.

— В сводах федеральных законов субъектов Лиги существует немало глупых положений, доживших до наших дней лишь потому, что никому в голову не приходит обращаться к ним. Например, до сих пор на территории Мичигана запрещено плевать против ветра, а в Юте женщину могут заключить в тюрьму, если высота каблуков ее туфель превышает четыре сантиметра.

Несколько лет назад Аксель случайно наткнулся в Юридическом Вестнике на статью о необходимости серьезной переработки законодательств субъектов федерации, с тем чтобы согласовать их с общим для субъектов Лиги сводом законов. В качестве примера приводились древние, явно бессмысленные статьи, часть которых он почему-то запомнил и сейчас добросовестно процитировал.

— И что это нам дает? — По лицу Мтомбы ясно было видно, что он не испытывает энтузиазма от предложенного Хуком плана действий.

— Пусть

поднимут видеоархивы,— Аксель равнодушно пожал плечами, показывая, что все, что мог, он сделал, а остальное — не его забота,— и промеряют каблуки у всех попавших в кадр официальных лиц женского пола. Если окажется, что кто-то из вышеозначенных персон не чтит закон, тем хуже. Тяните ее в суд, аннулируйте сделку… Внушите своим людям, что главное — любым законным путем добиться аннулирования продажи.

— В прессе нас просто поднимут на смех! — с видом мученика простонал Мтомба.

— Пусть смеются. Здоровый смех продлевает жизнь,— философски заметил Аксель.

Африканец гневно взглянул на друга. Ему-то хорошо говорить… Пусть смеются! А впрочем… Быть может, так и надо: побольше думать о деле, поменьше о том, как доложить о нем начальству? Вот что действительно скверно, так это гора работы, которую предстоит вывалить на плечи своих подчиненных. И ничего с этим не поделаешь! Мтомба недовольно поморщился. Алекс его хорошо понимал, не понаслышке зная, что такое юриспруденция. Работа спецам Лиги предстояла адова, но, как ни странно, имела все шансы на успех. По крайней мере, сам он ни один десяток раз сталкивался с ситуацией, когда приходилось обходить идиотские препоны.

— Это не все,— продолжил Аксель.— Для тех сделок, которые не удастся аннулировать, необходимо найти любую зацепку с тем, чтобы помешать банкротам тишком вывезти оборудование в неизвестном направлении, продать его неизвестному лицу, попросту выкинуть на свалку или утопить в неизвестной точке мирового океана. Отчего-то мне кажется, что таких попыток в нашем деле не избежать. Идеальный вариант — все обанкротившиеся производства переходят в собственность Лиги.

— Жаль, не ты на моем месте,— невесело усмехнулся Мтомба, предвидя черные дни каторжной работы и плевки в своем направлении со всех сторон одновременно, которые не будут зависеть от метеорологических условий.

— Жаль,— согласился Аксель,— но с этим ничего не поделаешь. Я же немедленно отправляюсь к мистеру Стенсену. Думаю, самое время выразить ему свои соболезнования.

— Ты так и не отказался от своего намерения? — недовольно заметил Оварунга; и Алекс всем своим видом выказывал неодобрение.

— А почему я должен от него отказываться? — Хук понимал тревогу друзей, но не одобрял их упрямства. Как, в самом деле, можно настаивать на соблюдении безопасной пассивности, когда любая мелочь может оказаться решающей?

— Ну, хорошо,— сдался Мтомба.— Не стану с тобой спорить. Кстати, я знал, что этим дело и кончится, и навел справки… Не нравится мне ситуация в «Вестерн Юнион Инкорпорейтед». Твое имя там явно не в моде, уж и не знаю, почему. Не думаю, что стоит реально чего-то опасаться, но и теплого приема не жди. Будь настороже и помни о личном охраннике Стенсена. Зовут его Богомир, или Бо, но за глаза парня все называют Гризли.

— Он что, поляк, этот Гризли? — Интересно, чему или кому он обязан своей популярностью?