Соловецкие святые и подвижники благочестия:жизнеописания, некоторые поучения, чудесные и знаменательные случаи

Пономарев Павел П.

Из духовных поучений старца Иеронима

Без Бога жить скучно. Христос сказал: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15: 5). Следовательно, Он объявил нам Свою волю: быть нам с Ним неразлучно. Поэтому святые отцы оставили нам в «Добротолюбии» наставления, как соединяться с Богом умом в сердце (8, с. 421).

Упражняющийся в Иисусовой молитве не пренебрежет церковной службой. Он прежде всех спешит в церковь и последний исходит. Одни самочинники пренебрегают церковную службу. Я лучше хочу сказать в церкви одно: «Господи, помилуй», нежели прочитать в

келье на воздух всю Псалтирь (1,187).

Благодать Духа, вселившаяся в сердце, умудрит его более всякой науки. Если кто и после внешнего образования подклонит свою выю благодати Духа, такой может сделаться премудрейшим между премудрыми, какими были апостол Павел, Иоанн Златоуст, Василий Великий (1, с. 188).

Многие, пребывая в страстях, тщатся стяжать благодать от Иисусовой молитвы. Если в какой бочке держали деготь, согласится ли кто, и по испразднении дегтя, влить в нее благовонное масло? Так и сердце, в котором гнездились или гнездятся еще страсти, скоро ли примет в себя благодать Святаго Духа? Поэтому постараемся прежде очистить сердце от дегтя страстей, и потом уже можем надеяться получить лучшее (1, с. 189).

Прежде молитвы Иисусовой подобает испросить у Бога прощение прегрешений и умертвить в себе ярость и похоть. Тогда Сам Бог будет тебе учителем в молитве сердечной. Сердечная молитва есть дар Божий, подаваемый возлюбленным рабам Божиим; сподобляется сего один из тысячей. Мнится мне, что одна молитва Иисусова, без делания заповедей, быть не может. Как некоторые думают, что они молитвенники и учат других молитве Иисусовой, нимало не заботясь об исполнении заповедей Господних?.. Еще: и всесвятое Его имя (Иисус) должно часто произносить устами. Хорошо строить храмину с основания, а не с крыши. Писано есть: мельзи млеко, и будет масло. То есть: поговори молитву Иисусову устами подольше, заговорит и сердце. Возлюби количество и придет качество, то есть: после долгого и многолетнего пребывания в устной молитве стяжешь сердечную. Кто же сначала учит, или учится творить молитву в сердце, тот, видно, и устами творить ее не умеет. Божия благодать приходит незаметно. Иногда благодать дается подвижнику в начале подвига, а иногда под конец жития (1, с. 189).

Я знал в Москве простого мужа Гр. Ф-ча, по прозванию Гончар. Он был знаком митрополиту Платону и пользовался его расположением. Однажды между разговорами о спасении Гончар сказал владыке: «Научи меня молиться». Платон велел ему творить молитву Иисусову. Послушал Гончар, начал творить молитву и потом просил у Платона дальнейших наставлений. Владыка послал его в Пешношский монастырь к иеромонаху Самуилу. Пошел к нему Гончар, посоветовался и возвратился домой в крайнем молчании; оставив всю домашнюю заботу, устроил себе в доме укромный чуланец; поставил в оном образ с лампадкою и начал безмолвствовать. В церковь же ходил всегда и был до смерти церковным старостою. За смирение и милосердие к нищим Бог явил ему его кончину (1, с. 190).

СТАРЕЦ НАУМ

Удивительный соловецкий подвижник старец Наум (1777 — † 1853) по своему природному происхождению был корелом. Он родился в 1777 году в Кемском уезде Архангельской губернии, в селении Каменное. Его родители, Пахомий и Мавра, бедные крестьяне, умерли рано, но Бог не оставил сироту. Уже в детстве у него проявилось к духовной жизни. «Мне часто являлись в сновидениях, — рассказывал он впоследствии, — добрые старцы в монашеском

одеянии, которые звали меня куда-то с собой. Я не видал еще в то время иноков, но, побывав в монастыре, узнал, к какому чину принадлежали являвшиеся мне таинственные посетители и куда они меня приглашали» (1, с. 155).

В 1791 году, когда будущему иноку было четырнадцать лет, эти предзнаменования исполнились. Его взял к себе один богатый корел, ловивший рыбу вблизи Соловецкого архипелага. Наум приехал к нему на промысел, отработал лето, а на зиму остался в монастыре, откуда уходил затем только для помощи своему благодетелю. Так прошло несколько лет.

Наконец монастырское начальство взяло на себя уплату государственных податей за Наума, и он стал послушником святой обители. Лето он проводил на рыбной ловле, а зимой вязал сети, проводя время в молитве и посте.

Много лет Наум провел также на трудном послушании по ловле морских зверей. Рассказывали, что если попадалось ему много зверей, то он нескольких животных опять отпускал на волю.

В зимнюю пору самоотверженный послушник Наум подвизался еще и на монастырском кожевенном заводе.

В 1801 году, по случаю разрыва отношений России с Англией, он целое лето жил на Секирной горе, находясь на дозоре, в ожидании возможного подхода неприятельских военных кораблей.

Но всё это время, на фоне внешних трудов, в душе будущего старца незримо совершался главный его подвиг — его внутренний человек очищался и становился всё более и более способным к сокровенной жизни во Христе, усвоению даров благодати Святого Духа.

Какое-либо слово недовольства или ропота никогда не сходило с его уст, потому что, искренне каясь, он сам не замечал за собой никаких заслуг, достойных внимания. Главными чертами его характера были всегдашнее спокойствие духа, кротость и незлобие.

Непрестанное и неленостное занятие покаянной внутренней умно–сердечной молитвой, пребывание на богослужениях и принятие церковных божественных Таинств постепенно совершенствовали его душу. Свободное время он стал посвящать изучению русской грамоты, которой в детстве не занимался, а это дало возможность к самостоятельному изучению Священного Писания и творений святых отцов, без чего немыслимо никакое продвижение вперед по пути духовного совершенствования.

В 1819 году, чрез двадцать восемь лет [!] по вступлении в монастырь, архимандрит Павел дозволил послушнику Науму ноше–ние рясы. Премного тогда радовался Христов труженик этому своему видимому причислению к иноческому чину. В то время он трудился в просфорне.

Опытные подвижники уже видели в иноке Науме человека высокой духовной жизни. Так, духоносный старец Феофан, двадцать пять лет проживший в пустыни, по прибытии в монастырь спрашивал: «Кто у вас Наум? Покажите мне его: он строит себе прекрасную палату (обитель в Небесном Царстве — Ред.)» (1, с. 157). Оба подвижника виделись и беседовали между собой, но беседы их остались для других тайной.

Когда же при архимандрите Макарии было учреждено в Анзерском скиту постоянное чтение Псалтири, отец Наум был определен на это послушание, с назначением, кроме того, в должность псаломщика и с поручением ему некоторых обязанностей по скитскому хозяйству. Здесь он уже получил отдельный уголок — маленькую келью, где каждую ночь перед ликом Божией Матери совершал свои молитвословия и коленопреклонения. У себя он имел только две книги: Псалтирь, по которой отправлялись молитвословия, и «Лествицу» преподобного Иоанна Лествичника, по которой учился подвижничеству.