Соловей и кукушка
Шрифт:
— Мы оставили его… В гостинице, уже при въезде в Вилла-де-ла-Роха… Я не помню, как она называется…
— «Пирожок с капустой». Я его оттуда уже забрал.
— Тогда зачем спрашивал?
Мы вошли под своды леса, продолжая разговаривать. Рядом с этим странным типом мне почему-то становилось легче. Он был настолько самоуверен, что эта уверенность передавалась мне.
— Интересно было, что ты мне ответишь.
— Наша встреча случайна, или…
Волк взоржал. Коротко и очень обидно.
— Ну что ты, красотуля,
Я сердито ударила его по плечу:
— Я не в этом смысле! Ты говоришь, что Соловей поручил тебе спасти меня, но… Откуда ты узнал, где я?
— А вот это вопросец, да. Кра-а-сивый такой вопросик. Давно уже ломаю голову над ним. Соловей всё разъяснил, как он умеет, знаешь? С подробностями, ага. И я тебя, красивая, всю ночь ждал на условленном месте. Заждался. Все глаза проглядел, глядючи. А тут вдруг мне камень прилетает. С записочкой. Совсем как в романах дамских, читала?
— С запиской? А… ты сохранил её? Можешь показать?
— Ну, конечно, сохранил. Для тебя берёг. Почерк не Соловья, я все его почерки знаю. Вот, глянь.
Он протянул мне узенькую полоску бумаги с коряво написанным карандашом единственным предложением: «я в ночлежке у Башмака».
— Узнаёшь? — поинтересовался Волк, дыша мне в макушку.
— Н-нет… Почерк детский…
— Не твоё, значит, — хмыкнул он. — Любопытно…
— А кто такой Башмак?
— Мало знаешь — крепко спишь, — Волк подмигнул мне. — Ну а теперь хватит лясы точить. Пора помолчать, красивая. Если, конечно, не хочешь угодить в расставленные силки.
И дальше мы пошли молча.
Его походка изменилась: из вальяжной, вразвалочку, вдруг превратилась в волчью. Уверена, была бы у него ещё пара ног, задние наступали бы в след передних. Мы уходили в самые тёмные места, поднимаясь в гору. В какой-то момент, Волк вдруг подхватил меня и снова закинул на плечо. Я не стала сопротивляться, как-то сразу сообразив, что, по-видимому, так было надо. Зато немногим позже зашипела в ухо:
— Мы уже тут были…
— Да, — счёл нужным ответить он почти беззвучно. — Мы делаем заячьи петли.
Я не стала уточнять что это, решив расспросить позже. Мы шли достаточно долго, а потом Волк снова спустил меня на землю, так же молча.
— Ну ты и топаешь! Прям как стадо буйволов, — проворчал тихо, и, услышав, как сердито я задышала, хмыкнул: — и пыхтишь, как ёж.
Хотелось треснуть его как следует. И, странное дело, злость словно возвращала мне вкус к жизни.
Мы прошли ещё довольно продолжительное время, и сделали ещё пару петель. Вдруг Волк замер, почти принюхиваясь. Конечно, я понимала, что, скорее всего, парень вслушивается в лесную тишину, но всё равно было чувство, будто он, словно серый хищник, втягивает воздух, распознавая запахи.
— Так, — прошептал мой провожатый, — к нам гости.
Парень подхватил меня за талию и легко, словно
— Вот это ты… — прошептала я потрясённо.
Волк снова оскалился в довольной усмешке и подмигнул мне. «Это ещё что! Я ещё и не так могу!» — говорил его азартный взгляд. Но парень не стал тратить времени на ответы и подсадил меня на следующую ветвь.
— Жмись к стволу и не дыши, — посоветовал, а сам лёг на кривую рогатину дерева и застыл, словно дикая кошка.
Я последовала его совету.
Через некоторое время до меня донеслись голоса, а спустя несколько минут показались и люди в серых плащах. Они шли и светили фонарями во все стороны. Во все, кроме как наверх. Идиоты. Я не слышала о чём они говорили. Я прижималась к дереву, стараясь слиться с ним воедино.
Когда сыщики отдалились на значительное расстояние, и лес вновь погрузился в тишину, Волк встал и, уверенно стоя ногами на ветке, протянул мне руки:
— Прыгай.
Я взглянула вниз и зажмурилась. Никогда раньше не боялась высоты, но тут мне вдруг показалось, что я снова падаю на самолёте. Что земля, и ветки, и всё это закружилось перед глазами. Я замотала головой и крепче прижалась к стволу. Волк выругался.
— Птица без полёта — это курица, — грубо заметил он.
— Я. Не. Могу! — прошипела я.
И вдруг ощутила на теле грубые руки.
— Ну и отлично, — прошептал Волк, буквально вжимаясь в меня. — Секс на дереве, что может быть прекраснее?
— Ч-что?!
Он сделал характерное движение, притискивая меня к стволу, я развернулась, попыталась ударить его, но парень рывком прижал меня к себе, а затем… спрыгнул.
Высота была порядочной. Метров, наверное, шесть или семь. И всё же Волк умудрился приземлиться, перекатиться и встать. Отпустил мою талию, но зажал рот ладонью.
— Тс-с. Соловью чур не рассказывать. Поняла?
Я кивнула. Меня ещё потряхивало. Когда он отвёл руку, прошипела:
— Ты хотел… ты… меня…
— За кого ты меня принимаешь, птаха? У своего товарища девку увести? Мы не таковские, — фыркнул бандит. — Но и руки тебе ломать было бы неправильно. Красивые слишком. Идём, пока те ребятки далеко не ушли.
— А зачем они нам? — спросила я, когда мы двинулись в ту самую сторону, куда ушли сыщики.
— А за ними всё чисто, — фыркнул Волк весело и тряхнул чубом. — Они ж, идиоты, как думают? Мы такие-эдакие, молодцы и крутецы. Мы всё прошли и всё увидели. Главное, держать дистанцию и шуруй за ними преспокойно. Это и с собаками так работает. Никогда тварь не оглянется.