Соловьиная ночь
Шрифт:
Рейли нагнулся к Кэссиди, потрясенный тем, как ужасно она исхудала. Ее когда-то золотые волосы были грязны и спутаны. Он взял ее руку и почувствовал, что у нее сильный жар.
— Она больна, — сказал он, осуждающе посмотрев на начальника тюрьмы. — Я немедленно заберу ее отсюда.
— Да, ваша светлость. Я просто не представляю, как такое могло случиться. Надеюсь, вы не думаете, что здесь есть моя вина. Уверяю вас, если бы я только знал, что…
Рейли бросил на него хмурый взгляд, и он умолк.
— Надеюсь, — жестко
Начальник тюрьмы заискивающе посмотрел в глаза Рейли.
— Я готов сделать все, что вы пожелаете, ваша светлость, — забормотал он. — Я готов на все, лишь бы подобное больше никогда не повторилось!
Кэссиди видела происходящее словно в тумане. Присмотревшись, она узнала человека, которого ненавидела больше всего на свете.
— Нет! — застонала она. — Не нужно еще одного кошмара! Не прикасайтесь ко мне, я вас боюсь! Уходите прочь!
Элизабет похлопала герцога по плечу.
— Вы здесь распоряжаетесь, да? — поинтересовалась она, показывая костлявым пальцем на Кэссиди. — Это замечательная девушка, и она заслуживает лучшей участи.
Рейли поднял Кэссиди на руки и, взглянув на ирландку, сказал: ,
— Я не сделаю ей ничего плохого.
— Не знаю, можно ли верить вам, — грозно заметила Элизабет, — но я скоро выйду отсюда и обещаю, что найду вас!
Начальник тюрьмы оттолкнул ее в сторону.
— Не беспокойтесь, ваша светлость, — раболепно проговорил он. — Пойдемте отсюда!
Элизабет сделала шаг к двери.
— Я выйду отсюда, — повторила она, — и советую вам запомнить мои слова! Я знаю, кто вы, и если вы навредите ей, это не сойдет так просто вам с рук!
Она смотрела, как Кэссиди вынесли из камеры и понесли по коридору.
Самой Кэссиди казалось, что она спит. Если бы это было так, то она бы с радостью проснулась. Она боязливо протянула руку и коснулась щеки Рейли. Это был не сон. Этот человек был реален. Какие новые мучения он приготовил ей?
Кэссиди была слишком слаба, чтобы сопротивляться ему. «Пусть делает со мной что хочет, — в отчаянии подумала она, — мне уже все равно…»
Рейли заметил, что в ее глазах промелькнул страх. Ему захотелось как-то успокоить девушку, убедить, что она в безопасности.
— Все хорошо, — мягко сказал он. — Я заберу вас отсюда.
Ее глаза заблестели. Она попыталась вырваться, но он крепче сжал ее в объятиях.
Когда он стал укутывать ее в свой плащ, ей показалось, что он хочет задушить ее.
— Нет, прошу вас, оставьте меня! — взмолилась Кэссиди. — Дайте
У Рейли сжалось сердце.
— Вам нечего бояться, мисс Марагон. Пожалуйста, верьте мне!
Глаза Кэссиди закрылись. Она была в глубоком обмороке.
Весь день Кэссиди металась в тревожном забытьи, похожем на ночной кошмар. Она понимала, что находится уже не в Ньюгейте, но где?.. Где бы она ни находилась, Кэссиди ждала, что ее снова начнут мучить.
Послышались какие-то громкие голоса, и с нее стянули грязное платье. Потом она почувствовала прикосновение чьих-то мягких рук, которые заботливо мыли ее в теплой ванне. Когда на нее надели чистое белье, ей захотелось одного — чтобы ее оставили в покое и она могла спокойно умереть.
Однако появился какой-то мужчина и заставил ее выпить ложку неприятно пахнущей жидкости. Она была уверена, что это яд или одурманивающее средство, но сил сопротивляться у нее не было, и она безвольно позволяла обращаться с собой, как с тряпичной куклой.
Временами Кэссиди мечтала о том, чтобы снова оказаться в Ньюгейте. Там, по крайней мере, она могла лежать спокойно.
Если бы Кэссиди знала, что находится в доме самого герцога Равенуорта, то пришла бы в ужас.
Леди Мэри уехала из Лондона на поиски племянницы, и Рейли безуспешно пытался с ней связаться. Ему ничего не оставалось, как на время поместить Кэссиди в своем лондонском доме. Он сразу же послал за доктором Уортингтоном.
Бессильный помочь Кэссиди, Рейли метался у дверей ее спальни. Потом он в ярости бросился вниз по лестнице, чтобы поговорить с Лавинией и Хью. Вбежав в столовую, он гневно крикнул:
— Нам есть, о чем поговорить! Немедленно ступайте в мой кабинет!
Лавиния глотнула вина из бокала и пристально посмотрела на приемного сына.
— Почему мы должны прервать наш обед? Что такое стряслось? Это связано с приходом доктора Уортингтона?
Хью заметил в глазах Рейли угрожающий блеск.
— Лучше нам подчиниться его воле, мама, — сказал он.
— Если вы не хотите, чтобы слуги услышали о наших семейных делах, то сейчас же идите за мной! — сказал Рейли.
Он круто развернулся на каблуках и вышел из комнаты. Лавиния бросила салфетку на стол и отодвинула стул. Казалось, она что-то обдумывала.
— Пойдем, Хью, — проговорила она. — Поглядим, какую гадость на сей раз приготовил для нас Рейли, — в ее голосе послышалась ирония. — Убеждена, что он позвал нас не для того, чтобы сообщить хорошие новости.
Она взяла сына под руку и не спеша покинула столовую.
— Что же это такое, Рейли, — начала Лавиния, усаживаясь в кожаное кресло в просторном кабинете, — неужели у тебя нет других забот, кроме…
— Я позвал вас сюда, мадам, не для того, чтобы учить хорошим манерам, — сдержанно проговорил он, но его глаза гневно сверкали.