Соляные исполины и другие невероятные истории
Шрифт:
– Но позвольте, – изумился Ганс, – откуда же высоко в горах так много людей?
– Ну как вы не понимаете, – воскликнул проводник, удивляясь несообразительности Ганса. – Высоко в горах полно людей, потому что все они ищут там йети, которых там давно нет, потому что там полно людей, которые их ищут! Это же очевидно.
Герр Шуберт был сражён убийственной логикой Кхура и зауважал его ещё больше. Правда, он не понимал, куда пропадают конфеты из его рюкзака, но когда он спросил об этой странности проводника, то тот сделал такое лицо, что Ганс опять решил, что он опять не понимает каких-то очевидных вещей и больше про конфеты не спрашивал,
«Теперь мне всё ясно, – думал он, забывая даже о ненавистных лыжах на своих ногах. – Ну конечно же, как же это раньше никому не пришло в голову! Йети просто уходят из тех мест, где их ищут. И чем больше их ищут, тем меньше их там остаётся! Неудивительно, что их никто давно не видел. Они преспокойно сидят внизу и смотрят, как глупые туристы карабкаются наверх, подвергая свои жизни ненужному риску. Как же мне повезло, что я встретил Кхура. Без него я бы мог хоть сто лет кряду лазать среди вершин без всякой надежды встретить снежного человека. Ох, какую же прекрасную статью я напишу об этом, когда вернусь домой. Я назову её «Парадокс йети» и пусть только попробую эти бездельники учёные возразить мне что-нибудь после этого… Им бы самим давно пора надеть лыжи и отправиться в путь, а не прозябать в своих душных кабинетах, среди пыльных книг и заплесневелых рукописей. Уверен, после такого открытия, мне обязательно присвоят докторскую степень, и я наконец-то смогу подписываться не просто Ганс Шуберт, а доктор Шуберт…»
Будущий доктор даже зажмурился от удовольствия, представив, как внушительно будет выглядеть его подпись, но споткнулся и упал лицом в снег.
«Однако, полевые исследования определённо имеют некоторые неудобства, – решил он, понимаясь на ноги и отплёвываясь от снега. – Впрочем, дело того стоит. Доктор Шуберт, подумать только. То-то все удивятся на почте…»
На исходе второй неделе, когда ни одного йети так и не было встречено, герр Шуберт начал проявлять первые признаки нетерпения.
– А вы уверены, что мы достаточно низко у подножия Гималаев, – спросил он Кхура. – Просто, мне кажется, что…
– Смотрите, – вдруг заорал Кхура, вскакивая на ноги и выплёскивая на колени Гансу горячий кофе. – Вон, видите?! Да вон же! Да прекратите же скакать точно заяц!
– Я не могу! – кричал в ответ Ганс. – Кофе очень горячий! Ой, ой, ой!
– К чёрту ваш кофе, – вопил проводник. – Видите, вон там, за ёлками! Это йети! Клянусь вам, я их достаточно на своём веку повидал!
Забыв про свои обожжённые коленки, Ганс уставился в ту сторону, куда ему указывал проводник, но ничего кроме деревьев и снега не увидел.
– А вы точно уверены, что это был именно йети? – спросил он, наконец. – Может это была белка?..
– Абсолютно уверен, – буркнул проводник, напуская на себя обиженный вид. – Если не верите, то сходите и убедитесь сами. На снегу должны были остаться его следы. И не забудьте свой фотоаппарат, а то их скоро занесёт позёмкой…
Не зная чему верить, своим глазам или словам проводника, Ганс нацепил лыжи, схватил фотоаппарат и помчался в указанном направлении. Достигнув крайней ели, он ахнул: прямо перед ним, на глубоком, чистом снегу, отчётливо виднелись отпечатки огромных босых ног, принадлежавших, без всякого сомнения, огромному самцу снежного человека. Следы плутали вокруг ёлок, а затем уходили в чащу леса.
– Кхура, – кричал он, спустя час, когда следы окончательно скрылись под слоем снега, и он был вынужден вернуться в лагерь, – Кхура, это же поразительно! Это просто чудо! Столько следов, я даже немного опешил! Он, должно быть, пришёл сюда ещё ночью, и наблюдал за нами до утра, а когда мы проснулись, решил потихоньку улизнуть. Тут вы его и заметили. Но какова скорость?! Я примчался на это место меньше чем за две минуты, а его уже и след простыл!
– Эти йети жуть какие шустрые, – снисходительно улыбнулся Кхура, пытаясь языком сковырнуть с зубов застрявшую там карамель. – Но устоять против сладостей никак не могут.
– Так он пришёл сюда за конфетами? – удивился Ганс.
– Да, герр Щербет, – кивнул проводник. – Он за версту чуют сладкое и сбегаются точно пчёлы на мёд. Только нужно быть настороже: если их напугать, то они могут здорово разозлиться и тогда нам обоим не поздоровится.
– А что если нам осторожно подманить их нашими конфетами, – предложил Ганс. – Как вам такая идея?
– Отличная идея, герр Щербет, – согласился Кхура. – и вот как мы поступим. Тут недалеко есть небольшая хижина. Мы разобьём в ней лагерь и будем подманивать к ней йети конфетами.
– Вы думаете, они подойдут к хижине? – с сомнением спросил Ганс. – Быть может нам лучше остаться здесь, в лесу?
– Нет, нет, – запротестовал Кхура, уставший от ночёвок на открытом воздухе, – в лесу мы точно их не увидим близко. Поверьте моему опыту. Нам нужно идти в хижину и приманивать их там. Ручаюсь вам, герр Шуберт, они придут в первую же ночь, а если нет, то мы вновь отправимся в лес.
От такого предложения Ганс не мог отказаться, ибо и сам в глубине души порядком утомился от постоянного холода и пронизывающего ветра. При всём своём энтузиазме, герр Шуберт был изрядный домосед и мысль о том, что сможет наблюдать йети, имея крышу над головой, покорила его.
– Ну, если вы так уверены… – пробормотал он.
– Уверен, – отчеканил Кхура и начал паковать вещи.
Хижина представляла собой небольшую, грубо сколоченную избушку, больше похожую на сарай, нежели на жильё, но после дюжины ночей на снегу, обоим путешественникам она показалась дворцом. Они подлатали крышу, заткнули самые большие щели в стенах, укрепили изнутри дверь деревянными жердями и разожгли огонь в примитивном каменном очаге. Очень скоро, внутри стало тепло и дымно, и Ганс с непередаваемым удовольствием стянул с головы шапку и расстегнул куртку. Мурлыча точно кот, он уселся у самого огня с кружкой кофе и стал расспрашивать Кхура об их дальнейших действиях.
– Всё очень просто, герр Щербет, – объяснил Кхура. – Как только стемнеет, я выйду наружу и разложу вокруг хижины конфеты. Для начала я отступлю на сотню шагов, но затем, каждую ночь буду выкладывать их всё ближе и ближе, пока йети не привыкнут, и не буду подходить совсем близко. Тут то вы их и сфотографируете, а может, если повезёт, то и поболтаете. До этого момента, вам придётся ограничиться фотографиями их следов…
– Чудесно, чудесно, – бормотал Ганс, клюя носом. – Отличный план… Просто превосходный… Вы молодец, Кхура… Молодец…