Солярис. Эдем
Шрифт:
— Это твои личные вариации на тему шизофренических бредней калькулятора, а вовсе не объяснение! — крикнул Химик.
— Пожалуйста, займи мое место. Может, у тебя пойдет лучше.
Стало тихо.
— Он очень устал, — сказал Доктор. — От силы еще один-два вопроса. Больше нельзя. Кто хочет их задать?
— Я, — сказал Координатор. — Откуда ты узнал о нас? — бросил он в микрофон.
— Информация — метеорит — корабль, — ответил через минуту калькулятор, обменявшись несколькими короткими хриплыми звуками с двутелом. — Корабль —
— Объявили, что упал корабль с какими-то чудовищами, да? — спросил Инженер.
— Да. Что мы дегенерировали под влиянием космического излучения. И что они намерены запереть нас, окружить этой стеклянистой массой. Он по звуку запеленговал направление обстрела, определил цель и таким образом нашел нас.
— Не боялся чудовищ? — бросил Координатор в микрофон.
— Не боялся — это ничего не значит. Сейчас, какое там было слово? Ага, гневисть. Может, так переведет.
Кибернетик повторил вопрос на странном жаргоне калькулятора.
— Да, — сразу ответил репродуктор. — Да. Но — шанс — один — на миллион — оборотов — планеты.
— Это понятно. Каждый из нас пошел бы, — понимающе кивнул головой Физик.
— Хочешь остаться с нами? Мы вылечим тебя. Смерти не будет, — медленно сказал Доктор.
— Нет, — ответил репродуктор.
— Хочешь уйти? Хочешь вернуться к своим?
— Возвращение — нет, — ответил репродуктор.
Люди переглянулись.
— Ты действительно не умрешь! Мы тебя действительно вылечим! — воскликнул Доктор. — Скажи, что ты хочешь сделать, когда будешь здоров?
Калькулятор заскрипел, двутел ответил одним звуком, таким коротким, что он был едва слышен.
— Нуль, — как бы колеблясь, сказал репродуктор.
И через мгновение добавил, словно неуверенный, что его правильно поняли:
— Нуль. Нуль.
— Не хочет остаться, возвращаться — тоже, — буркнул Химик. — Может, он… бредит?
Все посмотрели на двутела. Его бледно-голубые глаза глядели на них неподвижно. В тишине было слышно его медленное глухое дыхание.
— Довольно, — сказал Доктор, вставая. — Выйдите все.
— А ты?
— Сейчас приду. Я два раза принимал психедрин, могу с ним еще немного посидеть.
Когда люди встали и двинулись к двери, малый торс двутела, до сих пор поддерживаемый как бы невидимой опорой, вдруг сломался — его глаза закрылись, голова бессильно упала назад.
— Слушайте, мы все время расспрашивали его, а почему он нас ни о чем не спросил? — спохватился в коридоре Инженер.
— Почему же, до этого и он спрашивал, — ответил Кибернетик. — Об отношениях, господствующих на Земле, о нашей истории,
— Должно быть, очень ослаб.
— Наверно. Он получил большую дозу облучения, путешествие по пустыне должно было его здорово утомить, тем более что он довольно стар.
— Как долго они живут?
— Около шестидесяти оборотов планеты, то есть немного меньше шестидесяти наших лет. Эдем обращается вокруг своего солнца чуть быстрее, чем Земля.
— Как они питаются?
— Довольно своеобразно. Кажется, эволюция проходила тут иначе, чем на Земле. Они могут непосредственно усваивать некоторые неорганические субстанции.
— Действительно своеобразно, — сказал Инженер.
— Ага, грунт, который вынес тот, первый! — вдруг сообразил Химик.
Они остановились.
— Да, но таким способом двутелы питались тысячи лет назад. Теперь в нормальных условиях так никто не поступает. Эти тонкие чаши на равнине — как бы их аккумуляторы продовольствия.
— Это что, живые существа?
— Не знаю. Во всяком случае, они избирательно извлекают из глубины и накапливают вещества, которые служат двутелам пищей. Их много, разных видов.
— Да, очевидно, двутелы должны их разводить, вернее, возделывать, — сказал Химик. — На юге мы видели целые плантации этих чаш. Но зачем тот, который забрался в ракету, рылся в глине?
— Потому что после захода солнца чаши втягиваются под почву.
— Все равно глины было везде достаточно, а он выбрал именно эту, в ракете.
— Может, потому, что она была разрыхлена, а он — голоден. Мы не говорили об этом с нашим астрономом. Возможно, что тот двутел действительно бежал из долины на юге…
— Дорогие мои, идите теперь спать, — обратился Координатор к Физику и Кибернетику, — а мы займемся делом. Скоро двенадцать.
— Двенадцать ночи?
— А как же. Я вижу, вы уже совсем потеряли счет времени?
— Ну, в таких условиях…
Позади послышались шаги. Из библиотеки вышел Доктор. Все испытующе смотрели на него.
— Спит, — сказал он. — Худо с ним. Когда вы вышли, я решил было… — Он не кончил.
— Но ты говорил с ним?
— Говорил. То есть… Понимаете, мне показалось, что это конец… Я спросил его, можем ли мы что-нибудь для них сделать. Для всех.
— И что он сказал?
— Нуль, — медленно повторил Доктор, и всем показалось, что они слышат мертвый голос калькулятора.
— Идите теперь и ложитесь, — сказал Координатор через мгновение. — Но я еще воспользуюсь тем, что мы все вместе, и спрошу вас — будем ли мы стартовать?
— Да, — сказал Инженер.
— Да, — произнесли Физик и Химик почти одновременно.
— Да, — присоединился Кибернетик.
— А ты? Молчишь? — спросил Координатор Доктора.
— Я размышляю. Понимаете, мне еще никогда не было так интересно…