Солженицын. Прощание с мифом
Шрифт:
Среди тех лиц, с кем в эти дни он повидался в Москве, был и Павел Личко. Как пишет Н. Бетелл, «примерно 20 марта они встретились… в Москве в кафе „Лира“, на углу Тверского бульвара и улицы Горького, чтобы обсудить еще одно, гораздо более важное дело». В письменных показаниях от 1 августа 1968 года, которые Личко дал в Лондоне, говорится следующее: «Солженицын лично дал мне текст первой части „Ракового корпуса“ и копию пьесы „Олень и шалашовка“. На этой встрече мы в общем плане обсуждали возможность публикации литературных произведений Солженицына за границей. Я прямо спросил Солженицына, не будет ли он возражать против этого, и он ответил, что хотел бы опубликовать свои вещи прежде всего в Англии и Японии, поскольку считает,
Таким образом, если верить Н. Бетеллу, в марте 1967 г. А. И. Солженицын через П. Личко, с которым он только-только познакомился, сделал первый конкретный шаг, направленный на то, чтобы начать публикацию своих произведений на Западе.
Вернувшись 24 марта домой, Александр Исаевич сел за «Письмо к съезду писателей» (23). «Письмо съезду определилось. — отмечала Н. А. Решетовская, — Можно приниматься за окончательный вариант. Мужа тянет к музыке Бетховена. Ставится пластинка с Девятой симфонией. Под ее могучие звуки 27 марта Александр Исаевич завершает работу» (24). Первоначально он намеревался обратиться к съезду писателей с изложением своих личных претензий к руководству писательской организации. В окончательном варианте он поставил собственную литературную судьбу в зависимость от существования цензуры и поднял вопрос о необходимости ее отмены (25).
«Написав письмо, — читаем мы далее в воспоминаниях Н. А. Решетовской, — муж успокоился: на миру и смерть красна. Теперь он думал: что еще нужно сделать до того, как станет известным письмо? Это пока не совсем ясно, потому можно заняться корреспонденцией. Александр Исаевич ответил Шаламову, поздравил и поблагодарил Владимира Солоухина за книгу „Письма из Русского музея“: „Как это по-русски, до чего же наше: весь подбор имен и предметов, как все назрело давно!“» (26).
1 апреля Александр Исаевич направил Павлу Личко письмо, он поблагодарил его за «точность и аккуратность» перевода опубликованной на страницах братиславской «Правды» главы из «Ракового корпуса» и коснулся вопроса об издании в Чехословакии своей повести. В частности, речь шла о ее названии. «…Мне, — писал А. И. Солженицын, — не хотелось бы, чтобы „Раковый корпус“ переводился на словацкий „Онкологическое отделение“ (это уж слишком специально по-медицински), наверно есть и словацкое слово для „рака“» (27).
Переделав «Письмо к съезду», перепечатав давно написанную статью о пьесе А. С. Грибоедова «Горе от ума» и позанимавшись перепиской (28), А. И. Солженицын 7 апреля начал писать литературные воспоминания, которые получили название «Бодался теленок с дубом» (29).
Между тем 31 марта 1967 г. на страницах словацкой газеты «Литературная жизнь» появилось его интервью (30). Оно стало ему известно 12 апреля (31), 21-го Александр Исаевич поблагодарил П. Личко за эту публикацию, отметив, что с удовольствием вспоминает о их встрече, и пожелал успеха в работе над переводом его повести (32).
Не ранее 21 — не позднее 26 апреля А. И. Солженицын оторвался от «Теленка» и отправился в Москву (33). В это время в столице находилась дочь В. Л. Андреева Ольга Вадимовна, жившая в США, занимавшаяся литературоведением и имевшая связи с московских литературных кругах (34). Она была замужем за американцем Генри Карлайлем (35), который являлся сыном Томаса Карлайла (36).
Ольга Вадимовна уже собиралась в обратный путь, когда ей (не позднее 23 апреля) позвонил Л. З. Копелев и пригласил к себе в гости, загадочно сказав: «Будет еще некто» (37). На следующий день утром в 10.00,
Просьба повергла О. Карлайл в изумление. И потому, что к этому времени имя А. И. Солженицына за границей было еще мало известно, и потому, что все его литературные сочинения помещались в одном небольшом томике. Если это свидетельство соответствует действительности — а Л. З. Копелев после публикации воспоминаний О. Карлайл не поставил его под сомнение — получается, что идея выдвижения кандидатуры А. И. Солженицына на Нобелевскую премию возникла уже в 1967 г., что она появилась в нашей стране и что с самого начала не имела никакого отношения к литературным заслугам писателя.
В тот же день у Н. И. Столяровой О. Карлайл еще раз встретилась с Александром Исаевичем. На этот раз он пошел ее провожать сам. По дороге жаловался на преследования КГБ и невозможность публикации своих произведений. Одновременно рассказал своей спутнице о том, что некоторое время назад «в Рязань… проникла группа югославских (вероятно, это ошибка, и нужно читать — словацких — А.О.) журналистов» и он передал одному из них «рукопись „Ракового корпуса“». Открыв эту тайну, Александр Исаевич обратился к Ольге Вадимовне с просьбой помочь ему с изданием за границей романа «В круге первом». Тогда же он сообщил ей о готовящемся «Письме съезду» писателей (40).
Согласившись помочь, О. Карлайл по дороге домой заехала к отцу в Женеву и забрала у него хранившиеся с осени 1964 г. «три коробочки» микрофильма романа «В круге первом». «К концу мая, — пишет она, — с помощью фотоувеличителя я прочла значительную часть романа». (41). Тогда же она посвятила в это дело двух своих друзей: бывшего дипломата Томаса Уитни [25] и журналиста Гаррисона Солсбери (42). Когда-то «Том, — отмечала О. Карлайл в своих воспоминаниях, — возглавлял отдел экономики в посольстве США в Москве», был женат на русской, которой до 1953 г. не разрешали покинуть СССР, на начальной стадии он мог поддерживать проект материально (43). Гаррисон Солсбери в рассматриваемый период занимал должность помощника главного редактора одной из крупнейших американских газет «Нью-Йорк таймс» (44).
25
Томас Портер Уитни (р. 26 января 1917) был сыном Герберта Портера Уитни и Луизы Метцгер. Первая жена — Tryphenа Грэй (1936–1949), вторая — Юлия Запольская (1953–1965), третья — Юдит Форрестел (с 1966). Работал в Москве с 1944 по 1953 г. (Who`s Who in America // Who`s who in America. 38th edition. 1974–1975. Vol.2. Chicago, 1974. P.3291).
Оба проявили интерес к полученной информации. «В июне 1967 г., — пишет О. Карлайл, — текст с пленки был распечатан на 504 глянцевых страницах крупного формата в двух экземплярах. Вскоре Том Уитни вплотную сел за перевод», а «в июле пришло известие от Солженицына: он хотел, чтобы роман „В круге первом“ вышел зимой 1968 г.» (45). Если учесть связи Т. Уитни и Г. Солсбери, а также самой О. Карлайл, которая, по некоторым данным была знакома с братьями Робертом и Эдвардом Кеннеди (46), получается, что весной-летом 1967 г. за границей начал раскручиваться влиятельный маховик поддержки А. И. Солженицына.