Солженицын. Прощание с мифом
Шрифт:
Несмотря на то, что уже весной 1976 г. А. И. Солженицын получил возможность полностью отдаться литературной деятельности, первые четыре месяца ему так и не пришлось сесть за самутинский дубовый письменный стол, который тоже был доставлен из Москвы в Цюрих. Кроме обустройства на новом месте и решения некоторых финансовых вопросов, Александр Исаевич был занят другими делами.
Прежде всего это касается Российского общественного фонда помощи политзаключенным и их семьям (РОФ). Идея его создания возникла, по одним сведениям в 1972 г. (13), по другим — в 1973 г. (14), когда Александр Исаевич познакомился с известным к тому времени диссидентом
Александр Ильич (в просторечии Алик, по отцу — Чижов), родился в Москве в 1936 (16). Сын архитектора, ставшего жертвой сталинского террора, он закончил элитную московскую школу № 12, которая располагалась «между Домом правительства и писательским домом Лаврушинским — в Старомонетном переулке» и в которой он не только познакомился, но и подружился с сыном Б. Л. Пастернака Леонидом (17). После окончания школы А. И. Гинзбург учился в университете на факультете журналистики, но был исключен с первого курса (18).
Во второй половине 50-х годов его квартира стала своеобразным общественно-политическим салоном (19). А. И. Гинзбург был близок к лианозовскому кружку художников и литераторов авангардистского направления (20), в 1959 г. он организовал издание машинописного журнала «Синтаксис», на страницах которого печатались, например, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Борис Слуцкий (21). Среди лиц, причастных к этому изданию были Наталья Горбаневская и Юрий Галансков (22) «С тоненьких тетрадочек машинописного журнала „Синтаксис“ (1959), — пишет А. Латынина, — по мнению многих, начинается такое явление как Самиздат» (23).
В 1960 г. А. И. Гинзбург был арестован и приговорен к двум годам заключения (24), распространено мнение, — за издание журнала (25). Между тем, хорошо знавший его Г. Померанц, отмечает, что Алик был арестован «из-за глупой шалости, из-за попытки сдать за товарища экзамен на аттестат зрелости. Алика поймали на подлоге (своя карточка была временно подклеена в чужой паспорт)» (26). В середине 1960-х г. — новый арест, но после того, как А. И. Гинзбург согласился публично продемонстрировать свою лояльность к советской власти, его освободили (27). В январе 1967 г. он был опять арестован, затем — суд и приговор: 5 лет (28). Считается, что «главным обвинением против Александра Гинзбурга была составленная им „Белая книга“ о деле Синявского и Даниэля, которую он послал в ЦК, в КГБ и передал в самиздат» (29). Однако в судебном приговоре фигурируют другое обвинение — связь с эмигрантской организацией Народно-трудовой союз (НТС) (30). 22 января 1972 г. А. И. Гинзбург был освобожден, и после неудавшейся попытки восстановить московскую прописку поселился в Тарусе (31).
Вероятно, его знакомству с А. И. Солженицыным способствовала Наталья Дмитриевна, которая знала Алика с 1964 г., была дружна с его женой Ириной Жолковской (32) и являлась крестной матерью их ребенка (крестным отцом был А. Д. Синявский) (33).
Знакомство Александра Исаевича с Александром Ильичем произошло в Таруссе. «Встретились, — вспоминает Н. Д. Солженицына, — познакомились. В этой встрече двух зэков — сталинского и брежневского призыва — и родился план выстроить так сказать зэческую самооборону, организовать постоянную, систематическую помощь сидельцам ГУЛага и их семьям». «На помощь семьям Александр Исаевич предложил гонорары западные и часть Нобелевской премии… это и было началом будущего фонда» (34). Тогда же А. И. Гинзбург «дал согласие» его возглавить (35).
Первые практические
«В Фонде, — говорится в одном из интервью Н. Д. Солженицыной, — работало много, до 40, добровольцев (кстати, уместно сказать, что никто из фондовцев в те годы никогда не получал никакого вознаграждения, все работали бесплатно…), но объявленный руководитель был один, иногда двое. Работа распределялась по секторам, так что кто-то из фондовцев занимался, скажем, зэками в Мордовских лагерях, другой — в Пермских, во Владимирской тюрьме, кто-то ведал ссылкой, кто-то спецпсихбольницами, зэческими детьми, „фондом освобождения“… Всего за те годы было у Фонда семь главных распорядителей» (40).
«На каждого ребенка, — читаем мы далее в интервью Н. Д. Солженицыной, — семья получала 30, потом 40 руб, но не больше 120 руб. в месяц. Столько же получали старые родители. На поездку в лагерь выдавали цену билетов… На посылку выдавалось всем одинаково, а при освобождении — сумма колебалась, обычно это было рублей 200–250… За первые два с половиной года работы фонда, когда им руководил Александр Гинзбург, вплоть до ареста своего в 1977 г., таких выдач было сделано около 4000. Начал он регулярную помощь с 80 семей, а к моменту его ареста их стало около 200. Позже, в начале 80-х, после андроповских посадок, число политических возросло, фонд тогда уже возглавлял Сергей Ходорович, и при нем число семей, которым помогали регулярно, достигла 500 в год, а общее число семей, получавших помощь, включая разовую, превышало 1000 в год» (41). Имеются сведения, что за два с половиной года с лета 1974 до начала 1977 г. через РОФ прошло более 350 тыс. долларов. (42).
Другим важным общественным делом, к которому оказался причастен А. И. Солженицын, стала организация нового эмигрантского журнала «Континент», редакцию которого возглавил писатель Владимир Емельянович Максимов, автор опубликованного на страницах журнала «Грани» и получившего к тому времени известность романа «Семь дней творения». Он прибыл из Советского Союза в Париж 26 февраля (43) и вскоре получил приглашение к крупнейшему западногреманскому издателю Акселю Шпрингеру. В. Е. Максимов склонен был объяснять это тем, что привлек внимание А. Шпрингера «своими довольно резкими заявлениями по поводу того, что происходит в России» (44). Однако один из лидеров НТС Евгений Романович Романов (настоящая фамилия Островский) утерждал, что эта встреча была организована ими.
«Вскоре после приезда [В. Е. Максимова] на Запад, — вспоминал Е. Р. Романов — мы организовали ему поездку с выступлениями… в Австрии, Германии и Швейцарии. Потом он ездил в Италию и снова в Германию. Здесь мы устроили ему встречу с Акселем Шпрингером, известным немецким издателем правого толка, антикоммунистом… Встреча закончилась тем, что Шпрингер решил субсидировать русский журнал… Так возник „Континент“, который набирался и печатался в нашей типографии» (45).