Сомали: Черный пират
Шрифт:
Глава 20 Новые планы
Все последующие дни я в основном проводил время в аптеке или за городом. С Аишей мы почти не встречались. Она всё же побаивалась меня, а я не знал, как к ней относиться. Как женщину я хотел её, однако «хотеть» её как сестру своего товарища остерегался. Тут уж должна быть взаимность. Ни дискредитировать, ни тем более принуждать я никого не собирался.
Дел было невпроворот. Активно читая газеты и постоянно посещая местную кофейню
А вот война с Сомали продолжалась, просто она перешла из горячей фазы в холодную. Боевые действия в Эфиопии уже не велись, кубинцы вернулись на Кубу, однако советские советники остались.
Как говорится: каждому негру по коммунизму и социализму!
Уйдём от чёрного настоящего к светлому будущему!
Каждого негра превратим в белого!
Мир племенам, свободу женщинам, и равенство перед всеми духами Африки!
Всем верить в духов Африки, а не в Христа или Аллаха. Будда тоже не канает, только духи Африки!
Каждому по банану, каждому по тыкве! А тем, кто против — по тыкве два раза!
Ну, и так далее.
Эти и похожие лозунги буквально лезли в мою голову, когда я смотрел на подбитые на эфиопско-сомалийской войне танки. Т-55, Т-34-85 ржавели под солнечным африканским небом, грустно поникнув пушками. Иногда попадались БМП-1 и другая техника, такие как сожжённые в хлам КРАЗы и УРАЛы. Напоминали о войне и оставшиеся от взрывов воронки. Никаких траншей, окопов или бетонных заграждений тут и в помине не было.
Погоняя верблюда, я проезжал множество мест, где проходили бои. То тут, то там виднелось брошенное оружие, пришедшее в полную негодность. Восстанавливать танки никто не собирался, даже если они имели незначительные повреждения, оставаясь относительно целыми.
Однажды я даже слез с верблюда и подошёл к одному из танков. Им оказался знакомый до боли Т-34. Открытые люки торчали вверх и замерли в таком положении насмерть. Густая ржавчина, казалось, заклинила их навсегда. Вблизи смертоносная машина оказалась вся покрыта копотью огня, что вылизал его двигатель и все внутренности.
Танк явно горел, но видимо боекомплект уже был израсходован, и машина не взорвалась. А может, его просто бросили из-за поломки, удирая от наступающего противника. Ухватившись за ствол орудия, я взобрался на него и полез через открытый люк внутрь.
Скелетов в танке не оказалось, как, впрочем, и чего-то нужного. Всё уже давно отломали и отвинтили. Нет, пожалуй, только отломили или вырвали. Отвинтить — это уже чересчур сложно для местных негров. Руки у них не приспособлены под инструменты, да и сами инструменты слишком высокотехнологичны для них.
Ничего интересного в этом танке я так и не нашёл, лишь несколько крупнокалиберных патронов к пулемёту. Триплексы и траки меня не заинтересовали. Сдать бы всё это богатство на металл какому-нибудь буржую, но это уже из области большей фантастики, чем
Взобравшись обратно на своего верблюда, я потрусил обратно, в сторону Дыре-Дауа, разочарованный и обиженный на неудачу. Дыре-Дауа снова встретил меня своим однообразием. В городке откровенно делать было нечего. Торговля еле шла, Фарах разрывался между аптекой и работой, Аиша помогала ему, как могла, и даже устроилась в местную больницу педиатром. В итоге, все вместе мы собирались только вечером. Никого это не напрягало и не огорчало, скорее, наоборот.
Как-то днём я зашёл в самый дорогой в этой Дыре магазин и купил там опасную бритву. Увидев «Тройной» одеколон (наследие братской советской помощи), прикупил и его, а также помазок и мыльную пену итальянского, кажется, производства. Проснувшись утром, я направился к Аише.
— Аиша, а у тебя зеркала нет небольшого?
— Есть, — она настороженно уставилась на меня, по-прежнему держась на расстоянии и с откровенной опаской.
— Дай на сегодня… Побриться хочу.
— Ааа, — она тут же нырнула в свою комнату и через минуту явилась, держа в руках маленькое зеркальце.
— А побольше нет? — сморщился я.
— Есть, — кивнула девушка и опять убежала.
Я вздохнул, оценив её вид сзади.
Покопавшись, она вынесла мне зеркало с длинной ручкой.
— Спасибо! — поблагодарил я её и, забрав зеркало, сразу же ушёл к себе.
Установив зеркало перед собой, подготовил тазик с водой и, густо намылив помазок, прошёлся по своей небритой роже. Но сначала в дело пошли ножницы, срезав мою козлиную бороду. Кое-как обкорнав себя, я взял в руки опасную бритву и попытался побриться. Тщетно, бритва оказалась тупа, как… В общем, очень тупая.
— М-даа, — взглянув на себя в зеркало, протянул я скептично. — Похож на верблюда во время линьки.
Но делать нечего, пришлось вынимать ремень из штанов, что тут же едва не спали, повиснув на бёдрах, и править лезвие.
Примерно через полчаса, если не больше, я наконец-то побрился, знатно изрезав себе всё лицо. Зато избавился от своей бороды, оставив лишь усы. Так как они были небольшими, то и заморачиваться не стоило. Взглянув на себя в зеркало, я увидел довольно симпатичного молодого мужчину с арабскими чертами лица, только очень смуглого.
К сожалению для меня, некоторые черты лица казались довольно жёсткими, а глаза смотрели так, словно искали: куда проще воткнуть нож. Стоило придать им немного мягкости, а то девушки пугаются. И я принялся кривляться перед зеркалом, делая мимимишные рожи. Ну, клоун из меня вышел так себе, если честно. Не моё это. Единственное выражение, которое я смог подобрать и даже запомнить — это выражение безмерного восхищения объектом поклонения. Ни одна женщина не устоит!
Тут ведь главное — искреннее восхищение девушкой! Желательно без похотливого блеска в глазах. А ещё нужно принять вид очень сильного, но в то же время ласкового и согласного на всё мужчины. Не с первого раза, но это всё же действует практически на всех. Ну, что же, будем посмотреть.