Сомнамбула-2. Другая сторона Луны
Шрифт:
Но по всему чувствовалось, что дееспособных офицеров «Беллоны» в бункере больше нет.
Турникеты внутренних КПП были распахнуты.
Кабинки караульных – пусты.
В одну из них Максим не поленился заглянуть – чай в стакане возле пульта был еще теплым. Не горячим, не холодным, а именно теплым. Еще полчаса назад за этим пультом сидел боец личной охраны Оберпротектора…
Большинство бронедверей по обеим сторонам коридора было заперто. Максим игнорировал их. Что бы там, за ними, ни скрывалось, он не станет тратить по два-три драгоценных заряда бластера на попытки
Побаиваясь автоматики, которая еще могла работать, Максим не поленился расстрелять несколько угрюмых серых коробок под потолком за красной чертой. Каждая из них могла скрывать в себе автоматическую лазерную пушку или какой-нибудь хитроумный пулемет.
Под истеричный звон сработавшей пожарной сигнализации Максим пересек красную черту, широким шагом уверенного в себе человека дошел до конца коридора и переступил высокий порог двухтонной противоатомной двери. К счастью, дверь была распахнута настежь. Будь она заперта, шансов проникнуть внутрь помещения у Максима не было бы никаких, ведь ядерного фугаса он с собой не захватил…
Он находился в щедро залитой белым «живым» светом биоламп комнате с высоким потолком. Вдоль стен громоздились типовые консоли модулей мобильного комплекса управления «Иерихон». Максим точно знал это, хотя никак не мог вспомнить, где он видел комплекс «Иерихон» и откуда помнит его название.
Все консоли были пронумерованы крупными белыми цифрами от 1 до 24 и оснащены четырьмя мониторами, клавиатурой, шлемами нейросканинга, а также самыми обычными микрофонами и наушниками. На консоль с номером 14 кто-то косо наклеил картонку, украшенную второпях сделанной маркером надписью «РАДИОВЕЩАНИЕ».
Консоль номер 5 тоже была «именной»: «ГЛАВКОМ».
Осмотр комнаты занял у Максима не более секунды времени. Затем его вниманием завладела одинокая человеческая фигура в дорогом серебристо-сером костюме.
Человек сидел посреди комнаты, откинувшись на спинку высокого кресла. Светлые волосы, модная «розовая» кожа. Руки лежат на столе. Пальцы левой сомкнуты на стакане с какой-то орехово-коричневой жидкостью, похожей на виски, в пальцах правой – незажженная сигара.
Максим вскинул «Вихрь» – у него осталось два заряда – и шагнул вперед. Лицо человека было безмятежным, как у спящего. Глаза скрывали очки-хамелеоны. Из уголка рта спускалась тонкая ниточка слюны.
– Здравствуйте, – машинально сказал Максим, приближаясь.
– Прррри-вет! Прррри-вет! – вдруг ответил ему откуда-то сбоку резкий голос.
Максим вздрогнул. Человек в солнцезащитных очках по-прежнему оставался недвижим.
– Пррри-вет! Гррри-ша умная птичка! Гррри-ша! Пррри-вет! Максим обернулся на звук.
На консоли номер 11 стояла клетка… с ручным археоптериксом! Реликтовые птицы вошли в моду пару десятилетий назад, хотя возможность восстанавливать из ДНК вымершие доисторические виды ящеров, зверей и птиц
Археоптерикс был крупным, шумным и дружелюбным. На полу плохо убранной клетки стояла миска с сухим кормом. Было видно, что птичка соскучилась и была рада неожиданному визиту.
– И тебе тоже привет! Большой такой, мезозойский! – Максим, хоть и был, что называется «при исполнении», все же нашел в себе силы улыбнуться и помахать брошенному любимцу рукой.
Человек в кресле оставался все так же бесстрастен.
Максим подошел вплотную и присмотрелся. Да, ошибки быть не могло – перед ним сидел Гай Маркович Руднев, господин Обер-протектор Колоний. Лицо из телевизора. Олигарх номер один.
– Я пришел, чтобы убить вас, – сказал Максим с идиотским смешком. Если физически он был полностью в норме, то в эмоциональном плане балансировал на грани истерики. От одной мысли, что в этот исторический момент он разговаривал с археоптериксом, у него начинал дергаться глаз.
Оберпротектор не шевелился. Надо было что-то делать. Максим перегнулся через стол и снял с его лица очки. Равнодушные глаза Руднева неотрывно смотрели куда-то в потолок, констатируя несомненность недавней смерти. Белки глаз имели характерно нарциссово-желтый цвет.
«Яд. Кажется, он называется «Поцелуй феи»… Продается во всех аптеках Луны согласно закону о добровольности эвтаназии… Оберпротектор принял его, размешав с виски… Вот так… Жил императором, а умер как свихнувшаяся домохозяйка».
Максим вернул солнцезащитные очки на переносицу Обер-протектору. С ними его лицо казалось… ну почти живым, еще нецелованным феей.
«Вопрос, конечно, сам отравился или все-таки помогли. Но этим пусть отдел Дементьева занимается.»
– Гррри-ша хочет каш-шки! Гррри-ша птич-ка! Каш-шки! Здрррр-авствуйте! – заорал археоптерикс, широко разевая зубастую пасть.
– И тебе тоже не болеть, чучело реликтовое, – бросил Максим. Стоило ему сказать это, как оцепенение отступило и перед его мысленным взором возникла точная последовательность дальнейших действий.
Он подошел к консоли, помеченной надписью «ГЛАВКОМ», нацепил наушники. Эфир самого главного военного канала Объединенного Человечества был заполнен нервным, если не сказать паническим, радиообменом:
– Здесь «Москит-два»! Здесь «Москит-два»! Наблюдаю на военном космодроме Королева сильный пожар!.. Боже мой! Горит крейсер «Петр Первый»!
– Говорит крепость «Великая Стена»! Ведем бой с десятками «Филинов»! Почему они нас атакуют?! Отзовите их!
– Здесь полковник инженерно-технической службы Копарь. Спешу сообщить, что «Филины» перепрограммированы противником! Повторяю: «Филины» теперь работают против нас! Мы должны это учитывать!
– Какое, к дьяволу, «учитывать»? Сейчас некому будет учитывать!
– Внимание всем боеспособным кораблям! Через девятнадцатый взлетный коридор с правительственного космодрома Новой Москвы взлетает яхта «Счастливый случай». На борту яхты находится губернатор Луны и административный аппарат Оберпротектора. Прошу обеспечить отход яхты на межпланетную параболическую орбиту код ВВ-3!