Сомнамбула. Книга 2. Другая сторона Луны
Шрифт:
– Ирка! Ты лучшая! Завидую!
– «Завидую» в карман не положишь, и глотку им не промочишь, – ответила Ирина. – С тебя дюжина красного пива!
– Железно!
Теперь настал черед Мажарова.
Он выполнил маневр значительно грязнее Ирины. И вдобавок потратил на него втрое больше времени. Но осуждать его, конечно, никто не решился. Нечестно осуждать кого-то за то, что он – не ас!
Двое других членов группы после череды мучительных маневров присоединились к Мажарову и Ирине на поверхности астероида.
– Ну что, Макс, теперь твоя очередь, – это был Квалья. – Смею заметить, твоя задача – самая
Однако Максиму задача вовсе не казалась легкой.
Вращение астероида подавляло. Гипнотизировало. Вводило в какой-то противоестественный, жутковатый ступор. Максим приблизился к объекту на минимально безопасное расстояние и впился глазами в приборы.
Поскольку астероид и близко не являлся по форме шаром, в ходе его вращения дистанция от «Верблюда» Максима до поверхности гуляла в очень широком диапазоне – от ста до девятисот метров. Когда под «Верблюдом» проносилась компактная горная цепь, высота падала. А когда пустошь, усеянная ударными кратерами – возрастала.
Посадить корабль требовалось отнюдь не в кратеры, а у подножья горной цепи. Причем не где-нибудь, а перед самой кромкой, носом к каменным громадам. И самое важное – «Верблюд» должен был припланетиться таким образом, чтобы реактивные струи маршевых двигателей ударили строго по вектору тангенциальной скорости поверхности небесного тела. Именно так удалось сесть ловкой Ирине и всем трем пилотам авиеток...
– Ты чего повис, как груша, Максим?! – нетерпеливо промолвил Квалья. – Тебя уже все заждались!
– Давай к нам, не бойся! – подбодрила его Ирина.
– Не так страшен черт, как его малютки! – пошутил Мажаров.
Но Максима словно бы кто-то заморозил. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Да чего там – даже заставить себя моргнуть ему было не под силу.
– Макс, ты что, боишься? – недоуменно спросила Ирина. Максим слышал ее слова точно сквозь слой ваты.
Он долго не отвечал – минуты полторы или больше.
Лоб покрылся противным липким потом. Спина – тоже. В зрачках, кажется, мог поместиться кратер Гершель, что на Мимасе.
Наконец он разлепил потрескавшиеся губы и голосом тяжелобольного произнес:
– Извините меня... Не могу... Не могу.
Максим был ошарашен собственным малодушием настолько, что потерял счет времени. Его товарищам все-таки удалось замедлить вращение астероида – даже и без его помощи. Они также сумели спасти бериллид скандия от разграбления «Танцорами вечности» и благополучно доставили свою добычу на «Вольный».
Затем, покинув пилотские ложементы своих машин, все собрались в кают-компании и шумной гурьбой толпились у экрана, наблюдая за разворачивающимися событиями.
А событий было немало.
Вначале – долгие, на повышенных тонах переговоры с «Танцорами вечности». Их вел товарищ Альфа. Но даже его немалых дипломатических талантов не хватило на то, чтобы спасти права «Армии пробуждения» на богатые угодья Троянцев Юпитера.
Дело в том, что «Танцоры вечности» грозились применить силу и выказывали в этом завидную решимость. По итогам переговоров второй крейсер-дисколет, именуемый «Пилигримом», демонстративно развернул орудия главного калибра в сторону крейсера «Вольный» и подорвал лазерными залпами несколько сравнительно небольших астероидных
В общем, сошлись на том, что «Армия пробуждения» эвакуирует всех своих старателей из данного сектора. На это «Танцоры вечности» отвели двенадцать часов.
Так что всем, не исключая и Максима, пришлось в поте лица трудиться, совершая вылет за вылетом. Артельщиков было много, оставлять нахалам оборудование никто не собирался (все, что не удалось утащить на борт «Вольного» – взорвали), а места добычи были разбросаны на сотни тысяч и миллионы километров друг от друга.
Когда «Вольный», загруженный сверх всякой разумной меры, покидал сектор Троянцев Юпитера, на душе у Максима было препаскудно. Утешало одно: настроение было плохим у всех, включая попугайчиков в госпитальном отсеке – в суете эвакуации птичек забыли покормить.
Эпизод 3
По направлению к дому
Район Урана, крейсер «Вольный», декабрь 2468 года
Три недели крейсер «Вольный» несся в неизвестном направлении. Все обзорные экраны были обесточены по приказу из ходовой рубки. Так что ни один рядовой боец или даже пилот не мог полюбоваться чернильной мглой космоса, а заодно сориентироваться по звездам, попытавшись вычислить курс межпланетного исполина.
Чувствовалось, что товарищу Альфе и прочим ответственным товарищам не до шуток. Если даже сам пункт назначения держится в тайне, значит теперь уж точно весь мир ополчился против «Армии пробуждения». Даже недавние союзники, «Танцоры вечности», фактически предали звездных борцов и теперь от братства можно каждую минуту ожидать удара в спину.
«Вольный» шел туда, где с нетерпением ждали каждый грамм полезных ископаемых, спасенных из сектора Троянцев Юпитера. Туда, где люди получат полноценный отдых, а техника – профилактику и необходимый ремонт.
«Вольный» шел на главную базу «Армии пробуждения», которая располагалась в одном из самых неприютных и невероятных мест во всей Солнечной системе. Если бы Максиму сказали – где именно – он бы попросту не поверил.
Кстати, за свою полуторалетнюю вахту на Гиперионе он пытался несколько раз выспросить у пилотов, с которыми успел подружиться, насчет расположения главной базы. Большинство из них охотно, и, пожалуй, даже искренне врало, что база, дескать, укрыта в какой-то из малодоступных групп астероидов. То ли в Греках Юпитера, то ли в Троянцах Нептуна. Судя по этим фантазиям, никто из них никогда даже рядом с настоящей базой не бывал.
Уже после отлета крейсера «Вольный» из сектора Троянцев Юпитера Максим вновь попытался что-то выспросить у завсегдатаев кают-компании. Но и на этот раз большинство из них отделалось теми же общими фразами про малодоступную группу астероидов за орбитой Сатурна.
И только Роберто Квалья отмалчивался с самым загадочным видом, попыхивая трубкой. Похоже, ему-то правда была известна, но ни сообщать ее Максиму раньше времени, ни вдохновенно врать ему не хотелось.
Утром двадцать второго дня полета, когда пилоты допивали в трапезной традиционный утренний чай со сгущенным молоком и свежайшими булочками из корабельной пекарни, по кораблю разлились трели предупредительного зуммера. Все обзорные экраны вспыхнули разом.