Сомневайтесь!
Шрифт:
«Вот это бизнес! И никаких налогов. Не надо офис арендовать, бухгалтера…», – потирал руки начинающий бизнесмен, прикидывая сколько он завтра сможет купить пива для последующей реализации…
Как только Эдик обустроился на вчерашнем месте, к нему подошла представительная делегация от привокзальных бомжей. После трёхминутного разговора ситуация с бизнесом резко изменилась к худшему. Эти нелюди отобрали у Эдика всё пиво и раскладной столик.
«Так вот в чём прелесть полётов в небо… Она в падении…, – почему-то вспомнились слова Алексея Максимовича Горького. – Да пошли вы все с вашими бизнесами…», – сказал он сам себе и устроился на работу в винный магазин… Постепенно друзья отдалялись друг от друга. Первого разрывали страсти. Другой же проводил свою жизнь в полулетаргическом сне. Однако, именно Эдик познакомил, а точнее свёл, своего друга Лёву Бейлина с Владиславом, чем и предопределил его судьбу.
Через пару дней неожиданно позвонила Тамарка и предложила встретиться по делу. Встретились в «Трюме» на Крестовском. С некоторых пор Тамарка занялась бизнесом и, в добавок ко всем её остальным достоинствам, она стала ещё и преупевающей бизнес леди. И оказалось, что у леди один из её старых приятелей сейчас в Германии и занимается вывозом оттуда и распродажей всего движимого имущества, принадлежащего СССР.
«Грех не поучаствовать, Лёвчик. Запиши
7
Что произошло в стране потом как раз и было тем, к чему готовились выпускники андроповской группы. Наступил их час! В течение буквально нескольких месяцев страна узнала много новых имён. Они смело взяли в свои руки управление государством, водрузив на место руководителя человека известного, заработавшего популярность ещё пару лет тому назад неординарными поступками и антикоммунистическими призывами. Управлять самим руководителем им было достаточно легко в силу того, что руководитель был болен и большую часть времени находился в неадекватном состоянии. Через какое-то время страну захлестнула преступность. Группировки росли, разборки между ними приобретали всё более жестокий характер. Передел собственности порождал новый тип предпринимателя – расчётливого и жестокого, готового уничтожить конкурента не выбирая средств. Впоследствии этот период становления молодого государства назовут «Лихие девяностые». Однако всё, что происходило, не удивило новых людей. Подобный сценарий был предусмотрен в разработках отдела неучтённых ситуаций. Прошло ещё немного времени и им удалось преодолеть разгул криминала, две войны и полный крах экономики. Они подготовили грамотного и целеустремлённого руководителя государства из своей среды и помогли тому вернуть стране уважение мирового сообщества.
С некоторых пор дела у Лёвы пошли в гору. Стартовый капитал, заработанный на сделках в Восточной Германии, позволил развернуть бизнес с древесиной на полную катушку в короткий срок. Немецкие партнёры, скупые на похвалу, поочерёдно и все вместе высказывали Льву Наумовичу восхищение темпами роста товарооборота. Лёва переехал в солидный офис и завёл длинноногую секретаршу по имени Ира. Исполнительный директор Женька Смирнов по прозвищу Смирный набирался опыта и только успевал удивляться способности своего друга притягивать к себе деньги. На что бы не обратил свой взгляд Лёва, всё превращалось в прибыль или сверхприбыль. Так было с автомобилями-иномарками. Так было с продуктами, конкретно с курятиной, когда сразу несколько фирм взяли на себя поставки из Европы и Америки. Только продать не у всех получилось. А у Лёвы образовался ещё один миллион в долларовом эквиваленте. Компьютеры, одежда, подержанное за границей оборудование – всё несло немалую прибыль хозяину фирмы «Провекта» Льву Наумовичу Бейлину. Успехи молодого бизнесмена не могли не вызывать зависти у партнёров, клиентов и даже работников самой фирмы. И однажды произошло непредвиденное, хотя и ожидаемое.
Самолёт компании Люфтганза приземлился в аэропорту Пулково. В бизнес классе самолёта, прилетевшего из Мюнхена, закончил досматривать свой сон Лёва Бейлин. Неспеша потянувшись, он выглянул в иллюминатор. Снаружи шёл мокрый снег: «Почему, куда бы я не приехал, везде солнышко и тепло. Как только возвращаюсь домой – обязательно холод и слякоть. – поёжился от одной только мысли, что надо выходить наружу, Лёвушка. – В прошлый раз в Финляндии было то же самое. До границы по дороге к Финнам грязь, слякоть, снег, ветер… Фу, гадость! Стоило пересечь узкую полоску земли – границу, и сразу солнце, снег белый-белый и все улыбаются…». Паспортный контроль не предвещал осложнений, но неожиданно молодая девушка-пограничница сняла трубку местной связи и коротко сказала: «Он здесь». В тот же момент к Лёве подошли одетые в гражданское люди. Двое встали позади оторопевшего от неожиданности Лёвушки, а тот, который по виду выглядел старшим, предъявил ему удостоверение сотрудника отдела по борьбе кого-то с кем-то или чем-то в звании старшего лейтенанта Возякина. Фамилия запомнилась сама по себе сразу и навсегда, потому что была звучной и какой-то уж очень ментовской. Бякин-Возякин! Давно усвоивший уголовный кодекс в той его части, где речь идёт о всевозможных экономических преступлениях, взятках, подкупах, отмывании денег и незаконном их зарабатывании, Лёва точно знал, что вопросов задавать не надо. Лучше вообще молчать. Единственное, что ему было сейчас нужно – это телефонный звонок. Однако, на вопрос можно ли позвонить, старший лейтенант ответил, что, наверное, можно, только он не уполномочен давать подобные разрешения: «Вот до отдела доедем, оттуда и позвонишь, если товарищ майор разрешит».
Но ни в какой отдел Лёву не повезли. Его повезли сразу в следственный изолятор, откуда позвонить он, естественно, не мог.
«Что они задумали? Что будут инкриминировать? – инкриминировать можно было много чего и Лёва об этом, конечно, знал. – Неужели раскопали мои счета в Цюрихе? Сколько же я откатил туда от последней сделки с баварцами? Информация по ней и по счетам только у меня и у Женьки… – Лёва даже вздрогнул от абсурдности посетившей его догадки и тут же её отмёл как невероятную. – Но тогда как они на эту сделку вышли? Думай Лёва, думай… В налоговой я всё по старым делам утряс, там фиг придерёшься… Тогда что?..». Вот так, размышляя и просчитывая со всех сторон различные комбинации, он не заметил, как они проехали полгорода. Раздвинулись ворота следственного изолятора и машина въехала во двор знаменитых Крестов. Жизнь сделала пометку в послужном списке Левиных достижений. С сегодняшнего дня он стал своим среди тех, кому то ли по делу, то ли по недоразумению судьба уготовила оказаться в клетке. Незавидная доля! Даже одна ночь в клетке навсегда оставляет незаживающую рану в душе каждого, кто там побывал. Лёве же предстояло там провести вовсе даже не одну ночь, а целых две недели. Пока он налаживал связь с «волей», что стоило немалых денег, его «крыша» Владислав старался сделать пребывание Лёвы в Крестах максимально на сколько возможно терпимым. Параллельно он пытался выяснить, что же произошло. Концов ему откопать не удалось. Но вдруг так же неожиданно, как Лёву задержали, так
«С крещением тебя, Лёва, – только и сказал он. – Тебе надо ехать в Москву. Прямо сейчас. В офисе не появляйся. Пока никто не знает, что тебя выпустили. На пять минут домой, душ, кофе и на вокзал. Вот твой билет. Думаю, ты знаешь, к кому ты едешь. Валерий Павлович тебя ждёт прямо с утра. Всё, дуй домой! Послезавтра жду обратно».
Несколько лет назад Тамарка вернула долги Лёвушке, сведя его с человеком, работая в одной упряжке с которым в восточной Германии, Лёва заработал свои первые «Бейлинские миллионы». Уже тогда Валерий Павлович занимал не последнюю ступень в иерархии служебных отношений в одном из разведывательных управлений. Сегодня его положение было ещё более устойчивым, а влияние в различных сферах бизнеса достаточно сильным. Каким образом разведчики становились влиятельными бизнесменами или могли влиять на бизнес? – это одному Богу известно и, наверное, ещё нескольким людям из той самой группы. Сейчас же речь шла не об этом. Судя по всему, Валерий Павлович располагал важной информацией относительно Лёвы, и Лёве надо было немедленно с ним встретиться. В состоянии какой-то не отпускающей его ни на минуту напряжённости он вышел на перрон Ленинградского вокзала в Москве. Всю ночь Лёва ждал, что дверь купе откроется и войдут люди похожие на тех, которые задержали его в Пулковском аэропорту две недели назад. Этого по счастью не случилось, и уже через двадцать минут он стоял у окошка, из которого ему по предъявлении паспорта выдали пропуск в кабинет на третьем этаже дома, занимаемом Министерством по делам культуры… Конспирация! За большим столом, на котором стопочкой высились папки с делами, компьютеры ещё не завоевали доверия разведчиков, сидел слегка располневший со времени их последний встречи Валерий Павлович или просто Валера, с которым у Лёвы было о чём вспомнить.
«Ну что, Лёва, как в санатории отдохнул? Понравилось? Выглядишь ты неплохо, только вот небритость тебе не идёт. Обязательно побрейся, – Валерий Павлович, недавно получивший звание подполковника, взял со стола достаточно увесистую папку. – А у меня для тебя сюрприз», – он протянул папку Лёве. Тот её открыл и углубился в чтение…
Одна страница за другой были исписаны хорошо знакомым чётким почерком. «Смирный, сука! – Лёве внезапно захотелось заплакать. Он непроизвольно вспомнил, как почти десять лет назад вытаскивал Женьку из расщелины, куда они оба соскользнули, когда пробирались к вершине Эльбруса по восточному склону горы. Ему самому тогда чудом удалось зацепиться за выступ и то мгновение, которое было ему отпущено, использовал для того, чтобы со всей силы вогнать ледоруб в едва заметную ледяную щель. Откуда только силища такая взялась! Потом, почти не дыша, он начал подтягивать Женьку поближе к себе, чтобы убедиться, что тот ещё дышит. Ударился он тогда неслабо и всё время, пока Лёва его вытаскивал, был без сознания… – Сука! Лучше бы я его тогда там и оставил…» – Слёзы всё-таки навернулись на глаза, и ему понадобился носовой платок, чтобы они не упали на разложенные перед ним листы с написанном на них текстом «благодарности» за то что Лёва подарил мерзавцу вторую жизнь. Валера сделал вид, что Лёвиных слёз не видит. А тот продолжал чтение: «… дал взятку налоговому инспектору, с которым договорился зарание о сумме. Это вопиющее нарушение законности и виновные оба должны быть наказаны. Мне Лев Наумович поручил переговорить с другим инспектором – Семёновой, чтобы выяснить, не возьмёт ли она меньшую сумму, чем инспектор Лукин. Я, конечно, поехал выяснять, но это он меня заставил. Я не при чём». В глубине Лёвы зашевелилось его второе злобное и мстительное «Я»: «Я ему голову откушу, клянусь! Он у меня собственное гов…». «Подожди, дорогой, – сказало ему «Я» первое. – Позже всё обсудим и решим, что с этим подонком делать. Дай мне дочитать». – Лёвушка немного успокоился. Он уже решил для себя, что будет делать дальше и как накажет предателя… Следующий лист: «… а остальную часть от полученной валютной выручки перевёл на свой личный счёт в банке города Лозанна в Швейцарии. Он вывел из под налогов сумму почти в два раза большую, чем в предыдущей сделке. Его надо наказать…». Закончив чтение, это не заняло много времени, он протянул папку Валерию. Тот положил её на стол рядом с другими, посмотрел на Лёву и продолжил разговор:
«Этот человек не служит в нашем ведомстве и на другое не «стучит». Его никто не вербовал, иначе ты бы не держал в руках эту папку. Мы своих не сдаём даже близким друзьям. Он написал всё это, сгорая от зависти к тебе, Лёва. Посмотри сколько говна он вытащил наружу и вылил на твою голову. А сколько этой комсомольской пафосной фуфлятины понацарапал, чтобы прикрыть свои истинные намерения. Всё, что ему надо – это чтобы тебя «упаковали», а твоя фирма перешла к нему. Он же у тебя исполнительным директором числится, и доверенность у него от тебя генеральная имеется, – Валерий Павлович по мере изложения своей мысли сам начал краснеть от возмущения на друга – доносчика. Не любил он стукачей. Даже идейных! – Но ты-то, ты! Как ты так лоханулся? Не понимаю, Лёва, честное слово не понимаю, – Валерий Павлович понизил голос и зафиксировал себя в кресле в немного изменённом положении. – Ты в серьёзные игры играешь, Лёва, и за исполнение главной роли в этих играх неплохо получаешь в твёрдой валюте. Ты не можешь так ошибаться, запомни это, или тебя съедят. Ты сгоряча, смотри, глупостей не наделай! Гони эту падаль подальше, и ещё… Лёва. Я нарушаю все инструкции, но ты мой друг и я не могу тебя не предупредить. Ты под колпаком. Не у наших. У другого ведомства. В этот раз они мне скинули эти бумаги и я успел включиться вовремя, но, боюсь, в следующий раз так просто ты не отделаешься. Будь осторожен. Пожалуйста…, – и ещё немного подумав, добавил: – У нас на тебя есть виды».
Вернувшись в Питер, Лёва, как и договаривались, позвонил Владиславу. Они встретились в «Фортеции» и после короткого обмена информацией, точнее, перехода информации от одного носителя к другому, договорились на завтра встретиться опять. В офисе у Лёвы. Ровно в девять утра Лев Наумович подъехал к офису, выключил двигатель новенькой Ауди и попытался настроиться на разговор со своим бывшим другом и без десяти минут бывшим исполнительным директором. Ещё через пять минут подъехал Владислав на своём пятисотом Мерсе и вдвоём они поднялись по ступенькам ко входу в офис фирмы «Провекта». Появления Льва Наумовича в офисе произвело эффект!.. Мало кто из сотрудников рассчитывал на то, что хозяин появится раньше, чем лет так через десять-двенадцать. Евгений Валентинович сказал, что это в лучшем случае! Лев Наумович остановился посередине рабочего зала, громко со всеми поздоровался и проследовал в свой кабинет. За его письменным столом сидел Смирный. Первым его движением была попытка набрать по телефону номер ноль два.