Сомневайтесь!
Шрифт:
Июль у Лёвушки, как обычно, был месяцем покорения очередной горы. Увлечение альпинизмом подходило к концу. В погоне за деньгами времени на тренировки и на сами горы у Лёвы почти не оставалось. И всё-таки он его находил! Потому что в горы его гнала не пресловутая погоня за новой вершиной, «на которой ещё не бывал…», а почти наркотическая потребность в адреналине, с годами принявшая форму страсти. Эту страсть надо было удовлетворять всё чаще и чаще… Связка, с которой Лёва прошёл путь от начинающего покорителя юношеских полуторатысячников до мастерских семитысячников Памира, собралась в полном составе. Только Смирный, Женька Смирнов, не смог. Женился! Позавчера он уехал в свадебное путешествие по Волге. На свадьбе отгуляли всей связкой. Наорались песен. Наплясались. Женька – жених пару раз специально для своего друга заказывал музыку для огненного еврейского танца «Семь-сорок», но Лёва оба раза не сдвинулся с места. «Странно, – подумал Женька, – он же всегда первым выбегал под эту музыку вместе с остальными евреями и такое вытворял… А сейчас ведёт себя, как будто и не еврей
Свадьба была в полном разгаре, принесли горячее и слегка подвыпивший Лёвушка попросил слова. Со стороны он смотрелся немного комично. Немыслимая с блёстками кофта замысловатой расцветки, в которой просматривались розовые тона. Брюки, зауженные внизу настолько, что дорогие саламандровские туфли смотрелись очень большими. Синяя рубашка в горошек… Это отвлекало внимание окружающих от него самого, от его обезоруживающей улыбки и ироничной манеры разговаривать. Лёва встал и предложил всех налить. Выдержал паузу и начал говорить:
«Моей любимой книгой в детстве и в юности была книга «Три мушкетёра». Один за всех! Все за одного! Поднимаясь в горы с вами, мои друзья, я каждый раз вспоминал героев этого романа и представлял себя Дартаньяном в окружении бесстрашных Атосов, мудрых Арамисов и богатырей – Портосов! Я был счастлив… И мне было спокойно. Сколько раз мы спасали друг друга! Сколько раз один из нас выручал остальных… и не сосчитаешь! Извини, Женька, этот тост не за тебя лично. Этот тост за нас, за девять мушкетёров. Один за всех!» – подняв бокал, закончил свой тост Лёва. Остальные хором ответили: «Все за одного!». – А потом дружно выпили. Если бы они только знали, что их ждёт уже через несколько дней. А пока веселье и радость переполняли молодых. Пенистое шампанское выплёскивалось из фужеров. Шурша юбками, двигались в танце соблазнительные подруги бесстрашных парней. Жизнь бурлила и обещала…
Лёва вернулся через неделю. На него нельзя было смотреть без сожаления. Он выглядел сломленным. Но не пил и не скулил. Он просто молчал и избегал общения. От Эдика, которому удалось переговорить с Лёвой, Игорь узнал, что в тот день всё начиналось хорошо. К концу дня они подошли к отметке в четверть пути и встали лагерем на ночлег в месте, казавшимся совершенно безопасным. Там был небольшой склон, но в это время года лавина – большая редкость! Ночью Лёва проснулся от того, что ему приснилась кошка. Она разговаривала с ним на странном языке, которого Лёва не знал, но тем не менее отчётливо понимал. Нонсенс! Она просила о помощи… Её янтарные глаза умоляли и звали наружу. «Наверное, что-то с котятами, – подумал Лёва и выполз из спального мешка. – Пойду, посмотрю. Заодно немного облегчусь. Напрасно столько чаю перед сном выпил, – он вышел из палатки и который раз в своей жизни восхитился немыслимой красотой гор под необыкновенно низко нависающим над ними куполом звёздного неба и вдруг сообразил, что кошка-то была во сне! – Какие котята? Лёва, ну ты даёшь!», – посмеявшись про себя над самим собой, Лёвушка завернул за большой камень и вдруг услышал нарастающий гул где-то наверху. Он прислушался и с отчаянием от неизбежности происходящего повернулся навстречу смерти. Через мгновение лавина накрыла лагерь. Точнее, она его смела, как метла сметает песчинку. Скала, за которой по воле случая оказался Лёва, приняла на себя удар снежной массы и устояла. Лёва не пострадал, только теперь на его голове появилась седая прядь волос. Поисковая группа отправила Лёву домой. Шансов на спасение ни у кого из его группы не было, а поиск собирался занять недели или месяцы.
6
Наступило время болтунов! Они пришли к власти во главе с самым болтливым. Отмеченным клеймом и поэтому узнаваемым. По всем каналам телевидения один болтун сменял другого и пытался переговорить предыдущего. В потоке болтовни терялся смысл, но не рождалась истина. Главный болтун говорил неправильным языком, тяжёлым и утомительным. Порой его высказывания ставили в тупик или смешили слушающих. Волна новых идей, подкреплённых многословием озвучивающих эти идеи лидеров, захлестнула страну. Но ни вырубка виноградников, ни замена весёлых по-русски праздников на грустное застолье с кефиром вместо вина не изменили ситуацию к лучшему. Страна доживала отпущенный ей срок, но пока этого ещё не осознала. Как раковый больной до последнего не осознаёт. Не хочет осознавать, что для него уже всё закончилось. Боявшиеся перемен спешили покинуть страну. Слава Богу, их Главный договорился с нашим и границу приоткрыли. Те кто остался, сжались, как пружинки и выжидали, готовые распрямиться в любой момент и занять свою нишу, как только представится возможность. У многих получилось!
Лёва сидел в своём кабинете в офисе на Петроградской стороне. За окном бушевала перестройка на пару с гласностью. С недавнего времени он руководил бизнесом, который уже можно было назвать не мелким и не малым. Бизнес был средним с доходом лично для самого Лёвы в сто тысяч рублей. Мечта сбылась! Но она не принесла ему удовлетворения, потому что у всех, кто имел пошивочный кооператив, как у него, доход был не меньшим. Теперь Лев мечтал о сумме десятикратно большей и в другой валюте. Он хотел стать долларовым миллионером! Тамарка, на которой он когда-то мечтал жениться, в конце концов его ухаживания отвергла и вышла замуж как раз за долларового миллионера. С началом кооперативного бума они начали расти как грибы, и Тамарка выбрала самого успешного. Лёва утешился тем, что в пику ей придумал для себя ещё одну мечту-забаву. Он решил завести сразу двух жён, и чтобы обе были с большой грудью, дружили и соревновались друг с дружкой в кулинарных и сексуальных изысканиях на пользу
«Страна теряет численность населения, демографический кризис нарастает…, – чёткими и короткими фразами вещал сын юриста и русской мамы. – В этой ситуации единственным выходом из создавшейся ситуации является немедленное принятие закона о многожёнстве. Лично я могу дать пример и жениться ещё на двух или даже больше женщинах и вывести страну из кризиса. Но всем не разрешать! Только достойным и обеспеченным. Таким, как Я! А то наплодят нищеты полуголодной. Только таким, как Я! Однозначно!».
Лёва откликнулся на призыв Владимира Вольфовича с тем же энтузиазмом, с каким он обычно выполнял понравившееся ему, и с тех пор идея завладела им основательно. Но провозившись с этой идеей какое-то время, он пришёл к выводу, что она не дееспособна. Ни в каком сочетании! Его избранницы, только с виду умные, ни в какую не хотели жить втроём. Вот что значит недостаток сексуального воспитания! Он им объяснял вместе и по очереди, что это оригинально и современно. Вон Жириновский всех призывает. Скоро закон выйдет. Все будут завидовать. Шведы последние пятьдесят лет только так и живут! Не убедил. Каждая на себя «одеяло тянет» и в семью играть с Лёвой и ещё с кем-то не хочет. Маринка с Людой – не сработало. По отдельности работало, и как работало…, а вместе нет! Маринка с Викой! Казалось, перспективный был союз. Он нравился и той и другой. Он спал и с той, и с другой. Одной из них, Вике, даже снимал квартиру. Сами они между собой уже не первый год дружили. Ну, как женщины дружат? О чём-то болтают весь день по телефону или очно, при личной встрече за бутылочкой коньячка. Кофе, сигареты… Обсуждают важное: тряпки, лишние килограммы, пацанов со всех сторон обмусоливают своими злыми язычками. Наслушавшись их болтовни, Лёвушка иногда думал: «Интересно, что они обо мне говорят, когда меня нет рядом? Могу представить!». А так – полное совпадение! И насчёт пацанов, и по интересам, и по существу! Хотя интерес у них был один – Лёвушкины деньги. А по существу обе были обычными сучками. И ведь что интересно. Когда они были, так сказать, предметами его страсти каждая по отдельности, то Лёва не мог припомнить случая, чтобы у них у обеих болела голова в один и тот же день. Или чтобы они синхронно чувствовали себя уставшими от болтовни и безделья. Раньше, если такое случалось с одной, то Лёва немедленно ехал к другой за своей порцией страстной любви и в полном объёме её получал… Лёва предпринял последнюю попытку и попробовал сочетание Людка-Вика. По началу создалось впечатление, что вот, наконец, всё состоялось! Но через какое-то время пришло понимание, что и с этой затеей ничего не получится. Только время потеряешь и денег в два раза больше потратишь. «Чтобы иметь гарем, – понял Лёва, – надо быть мусульманином. И жена должна быть мусульманка, безмолвная и послушная. Сидит в углу, в чёрную тряпку с ног до головы замотанная и ждёт, когда муж назначит её любимой женой. И ни гу-гу. А не назначил, значит сегодня ей повезло. Значит, другие жёны в опочивальне будут отдуваться с этим козлом старым, желания его похотливые угадывать. И воспитывать её надо с детства, а не так как у нас. А то: «С завтрашнего дня можно иметь три жены!» – и все три не знают, где у мужа что находится и что с этим делать. Нет, Владимир Вольфович! Утопия – это Ваше три жены. Вы сами-то в это верите? Или так – на публику… Вы свою-то законную спрашивали? Судя по гладкой внешности, ещё не успели… А Вы спросите. Концерты на три недели потом, как минимум, придётся отложить. Однозначно!».
По дороге домой Лёва решил завернуть в церковь, чтобы попросить творца сделать его богатым поскорее и заодно выяснить у служителя в церкви насчёт двух жён: «Как мы, православные, к этому должны относиться?». Вообще, он не часто обращался к всевышнему. Просто Лёва чувствовал, что делает что-то не так. Да и не чувствовал, на самом деле, а знал, что делает не так. Отношения с партнёрами окончательно расстроились из-за любви Лёвы менять свои решения по ходу или в конце оговорённой заранее сделки. Он это делал часто и всегда в свою пользу. Тем самым он создавал иллюзию для самого себя, что так он быстрее разбогатеет. По началу ему было стыдно, но он успокаивал себя тем, что это не он. Это тот – второй, который в нём, так поступает. Это он, второй, мелочный и жадный не выплатил обещанное вознаграждение посредникам. Это он, хитромордый, не расплатился с поставщиками «левого» материала. Просто их кинул. А это, в свою очередь, порождало недоверие. Недоверие к нему со стороны бизнес-партнёров и встречное недоверие Лёвушки к ним ко всем. «Если я так делаю, то почему бы им не кинуть меня. Надо быть осторожнее». Последний, не считая Эдика, с кем Лёва до сегодняшнего дня сохранил дружеские отношения, был Женька Смирный. После трагедии годичной давности они стали ешё ближе и этой дружбой Лёва дорожил по настоящему. Пока же он думал:
«Я уже который год, как православный, а ещё ни разу не причащался. В книжке «Основы православия» написано, что причащаться надо не реже, чем раз в полгода. Вот заодно и узнаю, что там надо для этого». Азарт золотоискателя Лёвой пока не завладел бесповоротно. Всевышний как бы давал ему ещё немного времени, чтобы окончательно для самого себя решить, насколько богатым он хочет стать и на что он ради этого готов пойти. Важнее ли блеск золота любви и дружбы? Стоит ли от них навсегда отказаться ради этого блеска? Ведь золото не признаёт ни того, ни другого. Оно их охотнее убивает, чем взращивает и лелеет. Забыть о красоте мира? Или то, что мир – это не деньги?