Сомнительная репутация

Квик Аманда

— Между нами, мадам, не должно быть таких церемоний. Мы же партнеры, помните?

Лавиния подала ему бокал.

— А что, профессия частного сыска предусматривает, что партнеры не должны быть вежливы друг с другом?

— Да. — Тобиас осушил добрую половину бокала одним глотком. — Я только что придумал это.

— Ясно.

Последовав его примеру, Лавиния сделала большой глоток и сразу почувствовала, как херес благотворно подействовал и на ее настроение, и на ее нрав. Если

этот человек не хочет, чтобы с ним вежливо разговаривали, она не станет навязываться.

Лавиния решительно прошла к стулу у камина и опустилась на него со вздохом облегчения. Жар огня избавил Лавинию от влажного озноба, охватившего ее после того, как они покинули дом миссис Воэн.

Тобиас расположился в большом кресле напротив, не дожидаясь приглашения. Они сидели несколько минут, молча потягивая херес. Тобиас стал потирать левую ногу.

Через несколько минут Лавиния проговорила:

— Если вас сильно беспокоит боль в ноге, сэр, я могла бы облегчить ваше состояние гипнотическим лечением.

— Даже и не думайте об этом! — отрезал он. — Не хочу вас обидеть, миссис Лейк, но я не позволю вам погрузить меня в транс.

— Как угодно, сэр, но незачем грубить мне.

Тобиас поморщился:

— Простите меня, мадам, но я не верю в так называемую силу гипноза. Мои родители занимались наукой. Они согласились с результатами публичных исследований, проведенных докторами Франклином и Лавуазье. Все эти истории о погружении в лечебный транс с помощью взгляда или магнита — полнейший вздор. Демонстрации подобного рода более всего подходят для развлечения наивных и доверчивых людей.

— Чушь! То расследование было проведено тридцать лет назад, и притом в Париже. На вашем месте я бы не очень доверяла ему. Вы убедитесь, что оно совершенно не уменьшило интерес публики к магнетизму.

— Верно, и это доказывает, что публика в основной массе не так уж умна.

«Если у меня есть здравый смысл, я закончу этот разговор немедленно», — подумала Лавиния. Но слишком велико было искушение побольше разузнать о Тобиасе.

— Ваши родители занимались наукой?

— Мой отец проводил исследования электричества, помимо всего прочего. А мать увлекалась химией.

— Как интересно! Они продолжают ставить опыты?

— Они оба погибли во время взрыва в лаборатории.

— Как ужасно!

— Как я понял из их последнего письма ко мне, им пришла в голову мысль объединить свои направления исследований. Они решили провести серию экспериментов с определенными быстро испаряющимися химическими веществами и электрическим прибором. Результат оказался катастрофическим.

Лавиния вздрогнула:

— Слава Богу, что вы не пострадали от взрыва.

—

Я был тогда в Оксфорде. Приехал домой, чтобы похоронить их.

— Вы вернулись в Оксфорд после их смерти?

— Это было невозможно. — Тобиас обхватил ладонями бокал. — Взрыв уничтожил дом, денег не осталось. Родители вложили все сбережения в свой последний великий эксперимент.

Лавиния откинулась на спинку стула:

— Все это очень трагично, сэр.

— Это произошло очень давно. — Тобиас сделал еще один глоток хереса и опустил бокал. — А ваши родители?

— Их пригласили в Америку выступить с демонстрацией гипноза. Они согласились. Их корабль затонул. Все пассажиры, находившиеся на его борту, погибли.

— Сожалею о вашей утрате. — Он взглянул на Лавинию. — Вы говорили, что помогали родителям в их демонстрациях. Как же случилось, что вас не было на корабле?

— Я тогда только что вышла замуж. Джентльмен, пригласивший моих родителей в Америку, не захотел покупать еще два билета. Да и Джону эта идея не очень нравилась. Видите ли, он был поэтом. Муж считал, что Америка не способствует серьезному метафизическому созерцанию.

Тобиас кивнул:

— В этом он, несомненно, был прав. Когда ваш муж умер?

— Через полтора года после нашей свадьбы от лихорадки.

— Примите мои соболезнования.

— Благодарю вас.

«Почти за десять лет, минувшие после смерти Джона, нежные воспоминания о нем стали походить на старый-старый сон», — подумала она.

— Ваш муж когда-нибудь публиковал свои стихи? — спросил Тобиас.

Лавиния вздохнула:

— Нет, но они были гениальны.

— Разумеется.

— Как слишком часто бывает с настоящим поэтическим гением, он остался неоцененным.

— Да, это обычное явление. — Тобиас помолчал. — А на какие средства вы существовали? Ваш муж имел какой-то источник дохода?

— Пока мы были вместе, я поддерживала семью, зарабатывая гипнотическим лечением. После смерти Джона несколько лет я продолжала заниматься тем же.

— Почему же перестали?

Лавиния сделала глоток хереса и поставила бокал.

— Произошел несчастный случай в небольшой деревушке на севере.

— Что за несчастный случай?

— Мне не хочется говорить об этом. Скажу лишь одно: я решила, что лучше избрать другую карьеру.

— А когда Эмелин стала жить с вами?

— Шесть лет назад, после того как ее родители попали в аварию. — «Пора менять тему», — подумала Лавиния. — Эмелин сказала, что, посмотрев работы миссис Воэн, мы поймем, почему она не получает много заказов на свои скульптуры. Теперь, кажется, я догадываюсь, что она имела в виду.